—

— Кто он вообще? — спросил Арат, ковыряя карту ножом.

— Хрен пойми, — ответил Арслан. — У него ни манифестов, ни налётов, ни угроз. Просто сидит. И молчит. А деревни — целые. Народ — довольный. Армия — вроде бы есть, но никто не видел.

— Может, он труп с короной, — буркнула Пиздюха.

— Может, он умный, — сказал Змей и замолчал. Все напряглись.

—

Разведка шныряла по границам. И приносила ничего. Ни движения. Ни дымов. Ни стягов. Только тишина. Даже леса вокруг его земель — пугающе аккуратные.

ИНТЕРФЕЙС: Уровень тревоги: повышен. Паранойя активна. Возможно, вы смотрите в правильную сторону. Возможно — уже поздно.

—

— Он собирается, — сказал я наконец. — Не на шум. Не на мясо. А на удар в спину, когда мы будем в эйфории от очередной бутылочной победы.

— Будем первыми, — отозвался Демьян. — Лучше вломить, чем огребать.

Но...

— Пока нет, — поднял я руку. — Пока — готовимся. Пусть думает, что мы — веселые долбоёбы с арены. А мы — точим ножи.

— Звучит, как план, — сказал Бек. — Один раз мы уже сделали из веселья войну.

— А теперь — сделаем из тишины бурю, — добавил Поп, перекрестившись.

— Ещё бы, — буркнул Хорёк, вытирая лапки.

И тут повисла пауза.

Змей медленно обернулся. Потом Арат. Потом все остальные.

— Подожди, — сказал я. — Что, блядь, сейчас сказал хорёк?

— Я сказал — ещё бы, — снова пробубнил Хорёк, зевая.

— Он говорит. ГОВОРИТ! ХОРЁК, БЛЯДЬ, ГОВОРИТ! — заорал Бек, опрокидывая стул.

Все застыли. Поп перекрестился в пятый раз за день. Арслан прошептал:

— Мы… мы… держим в войске зверя, который умеет говорить?

— Ну а вы что, не знали? — усмехнулся я. — Он у меня с самого начала был в отряде.

— И ты ни разу об этом не упомянул?!

— Да я думал, меня глючило просто.

—

ИНТЕРФЕЙС: Обнаружено: «Зверь разумный. Имя: Хорёк. Роль: комментатор, судья, философ, и существо, которому давно пора дать отдельную ветку развития». Побочка: у всех немного едет крыша.

—

Следующие дни — работа.

Обновление оружия.

Тренировки бойцов.

Постройка новых орудий.

Переброска ресурсов.

Создание наблюдательных точек на границе с Тихим.

Сбор слухов. Любых.

Арена — арена. Но война — не развлечение. А Тихий — не шутка. Это тот, кто молчит, пока не глотнёт твою кровь.

И если он вместе с Авророй... значит, всё серьёзно.

—

ИНТЕРФЕЙС: Следующий раунд арены — завтра, готовьтесь.

Утро наступило резко, как похмелье в окопе. Я стоял у зеркала, глядя, как в нём вспыхивает арена. Интерфейс визжал ещё до первого кадра.

ИНТЕРФЕЙС: Раунд третий! Полуфинал! Арена обновлена! Сцена боя — «Театр боли и нелепости». Противник: команда «Фокусник с бензопилой» и «Девка в маске, у которой голос как у батиного будильника». Примечание: берегите уши и внутренние органы.

Награда за победу: выход в финал. Награда за поражение: моральная кастрация.

— Пиздюха! — крикнул я. — Ты где?

— Уже тут! — отозвалась она, выходя из портала с бутылкой, обмотанной колючей проволокой. — Я этой дряни имя дала. «Ностальгия».

— Змей?

— Я готов. Если умру — только красиво.

— И с матом, — добавил Хорёк, зевая. — Без мата не считается.

В тот момент, когда они появились на арене, зеркало чуть не треснуло от крика толпы. Трибуны — живые, пульсирующие, ревущие. Площадка — сцена театра с декорациями: порванные занавеси, перевёрнутые кресла, горящий рояль.

Из портала напротив вышел Фокусник — худой, длинный, в шляпе, а в руках… бензопила. Настоящая. Рабочая. И заведённая. Откуда? Хрен знает.

Рядом — девка в маске с глазами-лампочками, голосом как в лифте:

— Приготовьтесь к УНИЖЕНИЮ. Это будет… ПРЕДСТАВЛЕНИЕ.

ИНТЕРФЕЙС: Бой начат! И пусть вас спасёт только чудо или хорошая кома.

Первым двинул фокусник. Рванул с ором и бензопилой, как будто последний сезон сериала снимают. Змей — уклон, цепь — но та дрянь кромсала воздух, как наркоман — логопедию.