— Я рассказал Зоуи, потому, что хотел быть с ней предельно честен. Плюс ко всему, это было важной частью моего рассказа о том, как нам удалось свергнуть Градоса. Не более, — твёрдо добавил он. — Я люблю Зоуи и Никоса больше жизни. Никто из других женщин не существует для меня кроме неё. Все эти годы, когда думал о том, что она погибла. Как погибла… И из-за кого… Я умирал всё это время изнутри. Только попытки помочь невинным людям немного унимали эту боль! Чувство вины перед ней убивало! Я даже не пытался её спасти!

— Ты бы не смог!

— Милли смогла вывести всех пленников из тюрем дворца! Совершенно чужих ей людей! Она оказалась смелее меня! А я дал любимой и своему сыну погибнуть тогда! Я даже не заметил, что Зоуи носит моего ребёнка. Более того, вряд ли это как-то добавило бы мне смелости для того, чтобы я смог её вырвать из лап Инквизиции… Отец был прав, я трус!

Авалард сильно ударил себя в грудь, золото его глаз засверкало от собравшихся слёз, и я тут же бросился к брату, крепко его обнял. Так, как обнимал только в детстве. Мне и в голову не приходило, что Авалард настолько всё это время винил себя в смерти ведьмы. Что настолько мучается.

— Прости, Авалард. Мне стоило рассказать тебе о том, что Зоуи жива.

— Это не меняет суть вопроса. — Авалард немного отстранился и сжал моё плечо. — Я всё тот же трус. Но я благодарен тебе, что спас моих близких.

Я вцепился в плечи брата и тряхнул его.

— Я тоже не смог заступиться за мать, спасти её и считаю себя трусом, ведь столько раз, слыша, как он её истязает, не вмешивался! Я был слаб, юн и неопытен. И ты тоже. Не вини себя, Авалард. Ты после спас столько народу прямо под носом у Градоса и всё ещё называешь себя трусом? Ты не трус. Мой брат точно не трус! И я тобой горжусь, потому, что сам не выбрал путь при котором мог сохранить человечность. А ты выбрал… Из нас двоих, именно ты стал таким, какими хотела нас видеть наша мать…

Мы с братом так и замерли, глядя друг другу в глаза. Долгое время я и слова о матери не говорил, только Милли рассказал о своей сильнейшей боли. Даже с братом не обсуждал прошлое. Но сегодня эта гранитная плита между нами рухнула. Это понял и он.

— Она бы гордилась тобой. А мной точно нет… — практически прошептал я. И это было правдой. Мы оба знали.

Авалард собирался возразить, но его слова так и застыли на губах. В кустах послышался треск и чьи-то тихие ругательства.

Вернее, не чьи-то, а моей жены. И, похоже, она там была не одна, поскольку в способности Милли передвигаться практически невесомо, я не сомневался, как и в способности сразу распознавать, когда я оставляю её во сне. С ней наверняка была жена моего брата, она и создала шум.

Мы с братом развернулись к большому кустарнику, в котором наверняка прятались слушатели личного разговора, ожидая фееричного выхода наших лесных нимф.

Первой, раздражённо выпутываясь из густых зарослей, вышла Миллиора. Сразу за ней последовала Зоуи. Девушки тут же приняли виноватый вид и опустили глаза, словно провинившиеся сорванцы. Из их распущенных, растрепанных волос торчали сухие ветки и листья, а лицо кое-где было исцарапано. Ситуация обрела настолько смехотворный вид в купе с внешним видом красавиц, что мы с братом переглянулись и не удержавшись, громко рассмеялись.

— Что? — Развела руки в стороны Милли. Её фиалковые глаза неистово налились раздражением. — Мы думали вы друг друга можете поубивать!

— Именно! — подтвердила Зоуи, скрещивая руки на груди и глядя на Аваларда так, что это выглядело злобно, но подразумевало прощение.

После этого мы окончательно осознали с братом, насколько схожи во вкусах и что наши жёны слеплены, словно из одного теста и разделены на две прекрасные женщины, созданные именно для нас.

Поскольку девушки уже слышали наш разговор и в лишних объяснениях не нуждались, мы попросту отправились отдыхать перед дальней опасной дорогой, при этом посмеиваясь друг над другом. В этот раз Зоуи легла рядом с мужем и её настроение очевидно улучшилось после постыдного, но очень полезного подслушивания. Да и мне стало гораздо легче после разговора с братом, который помог не только многое прояснить, но и укрепить братскую любовь.

В лапах зверя

В мире фейри обитают разные магические существа, как в мире людей беспрепятственно и естественно находятся животные. Однако, в отличие от животных мира людей, звери в мире фейри обладают магическими способностями, иногда умеют говорить и умнее обычных животных.

А ещё некоторые существа из мира фейри очень любят лакомиться людьми.

«Законы и правила фейри»

Мотылёк:

— Авалард, — обратила я внимание на уши фейца, пока тот собирался с Зоуи в путь, — А твои шрамы…? Они пропали после купания в особенной реке? — осторожно намекнула на его давнюю потерю некоторых частей тела, так, чтобы никто не понял что именно имею в виду.

Не хотелось бередить его старые раны при всех. Эрбос, тоже замер, внимательно наблюдая за братом. Похоже, он не успел подумать о том, исцелился ли Авалард, ведь тот, практически постоянно носил на себе иллюзию, скрывая изувеченные уши.