Градос обернулся ко мне, наслаждаясь каждым порывом бессилия.

— И что же я по-твоему хочу получить? — вкрадчиво задал вопрос феец.

— Кровь. Тебе нужна кровь Альхандры. И месть.

Градос отпустил Миллиору и странно усмехнулся.

— Всё верно, Самюэль. Ты всегда точно знал чего желает моё сердце больше прочего. Именно поэтому я так близко тебя подпустил к себе. — Градос медленно прошествовал к уже открытым дверям моей темницы. — Так освободи же свою жену от клятв, её я смогу убедить сделать то же самое. Поверь, я мастерски умею убеждать.

В голосе короля скользнула тень некоей хитрой тайны, которая известна лишь ему одному.

— Ты не посмеешь её убить, Градос. Пообещай мне только это и я дам тебе больше, чем просишь.

Жестокий король изначально замер, а после громко рассмеялся.

— Эрбос… Я думал ты умнее. Неужели думаешь, что если бы я попросту хотел пить её кровь, то не смог бы это делать, благополучно держа вас обоих тут? Мне нужно ещё кое-что. — Хищно улыбнулся король, обнажая заострённые, длинные клыки, которые говорили о его довольно внушительном возрасте.

Градос резко подошёл ко мне, гневно глядя в глаза. В этот момент я понял, что если не освобожу жену от клятв, то он сможет убить нас обоих, применяя месть лишь ко мне. Его ничего больше не будет волновать. Он и без того обрёл власть, какую хотел получить. А мои попытки взять с него клятву не трогать Милли не увенчаются успехом. Вспыльчивый чистокровный может прямо на моих глазах… Нет. Думать об этом стало невыносимо… Тетива терпения Градоса натягивалась с каждым мгновением всё сильнее, угрожая пустить стрелу гнева.

— Хорошо, — на выдохе произнёс я. — Мы в твоей власти и только тебе решать, что делать с нами. Ты выиграл, Градос Сактин. И я молю тебя об одном.

Глаза короля расширились от удивления, он не ожидал от меня такой жертвенности. Градос годами верил в то, что я и сам в себе не мог отыскать.

Он думал, что я не смогу испытать высокого чувства. Думал, что внутри у меня камень, а не сердце и нет места для человеческих чувств. Однако, и камень расцвёл в нежных руках прекрасной девушки, которая отколола все самые твёрдые куски с его поверхности.

Он ошарашенно обернулся на стоящую позади, испуганную Милли. А затем стал хлопать в ладоши, распространяя по катакомбам неприятное громкое эхо.

— Я удивлён, Самюэль, ты и впрямь её любишь! Я думал это фарс, страсть или что там ещё ты всегда говорил о женщинах. Похоть! Вот! Это слово часто встречалось в твоём лексиконе после интрижки с очередной симпатичной дамой. Но с этой девушкой всё иначе. — Задумчиво протянул король, потирая подбородок. — Ещё когда ты направил в меня кинжал, пропитанный её кровью, сообразил, что готов отдать жизнь за Альхандру. Но что-то не особо верил, что этот поступок продиктован чувствами.

Я снова с опаской посмотрел на Милли, а она внимательно выслушивала рассуждения Градоса всё больше наполняясь осмыслением сказанного. Да, да и да. Я бы погиб, если бы тогда мне удалось поразить сердце нерадивого принца Градоса в мире людей. Мы с ним были связаны клятвами. Я не мог на него напасть, не пожертвовав при этом своей жизнью.

Милли и это поняла довольно скоро, а потому, я снова отвел глаза, чтобы не видеть выражения её лица.

— Не волнуйся, с ней всё будет хорошо. Я не планирую её убивать или калечить. Если не разгневает, конечно. — Небрежно дополнил чистокровный.

— Не смей, Эрбос! Не смей! — Гневно рванула цепи Милли в попытке остановить меня, и те жалобно звякнули.

— Какая упоительная сцена, однако. Я хочу на это посмотреть. — Отошёл король немного в сторону, открывая меня жене, которая испепеляла взглядом.

— Помни, Милли, что я говорил тебе. Ты должна быть сильной.

— Нет… Эрбос… Нет. Прошу. Только не это… Не оставляй меня. Прошу!

Сердце рвалось на части, а внутри металось беспощадное пламя, выжигая все внутренности, пока Милли опадала на колени, рыдая. Её мольба не прекращалась ни на миг и мне стоило всех возможных усилий собрать себя по частям, чтобы сказать, возможно, последние слова жене. Это стоило сделать быстро, не раздумывая. Иначе не смог бы вовсе так с ней поступить:

— Миллиора, я освобождаю тебя от клятв верности нашему браку. — Всего несколько слов, сорвавшихся с отравленных губ, а взгляд возлюбленной замер на моём лице диким, необузданным страхом. Между нами вспыхнул свет и нити её сильнейших обещаний исчезли, поскольку я огласил свою волю не только вслух, но и истинно желая сказанного. Частично наши брачные клятвы были разорваны. Оставалось лишь ей завершить начатое.

— Замечательно! И так трогательно! Не переживай, моя дорогая, скоро ты забудешь этого полукровку. Он изначально был недостоин тебя. — Градос подошёл и снова аккуратно поднял Милли, ставя на ноги. Глаза его сверкнули, когда он нежно обнял безвольное тело моей жены и посмотрел на меня, улыбаясь.