«Законы и порядки фейри»

Эраген Алахосский

— Дайте. Я сам. — Рассёк властный раскат мужского голоса пустоту катакомб. Я знала этот голос и потому вздрогнула, когда следом открылся проход в мою камеру. — Она совсем плоха. Вы что, её не кормили и не поили?

Я приоткрыла глаза и заметила как гвардейцы едва заметно стали переминаться с ноги на ногу от неудобства и стыда. Похоже, они и не думали заботиться о своей пленнице, в отличие от своего короля.

Градос присел, на удивление бережно приподнял мою голову и, приложив к губам деревянную чашу, стал вливать мне в рот воду. Вся гордость, ненависть к фейцу позабылись мгновенно. Я резко обхватила широкое запястье короля, боясь, что он заберёт спасительную влагу, не даст напиться вдоволь. Но я ошибалась, после того, как осушила одну чашу, Градос дал мне ещё чистой воды, зачерпнув из принесенного с собой простого деревянного ведра, затем, ещё. И так пока моя жажда не была утолена окончательно.

В теле сразу прибавилось сил, я быстро высвободилась из рук ненавистного врага, отползла в другую часть тесной темницы и следом ощутила стыд. Если так легко позволила к себе притронуться за обычную воду, то жестокому королю не составит труда сломить настолько хрупкую волю.

Градос же с удовлетворением отметил мою растерянность:

— Не переживай из-за пустяков, моя Милли… — Нежно протянул он, снова приближаясь и запрещая отодвинуться, уложив одну руку на стену за моей спиной. Сладковатый миндаль, запах его тела, завладел обонянием, вызывая острый приступ тошноты. — Я умею ждать и не стану склонять тебя силой к чему бы то ни было.

С надеждой посмотрела в светло-салатовые глаза Градоса «может, он не так плох? — промелькнула мысль в голове — Может…»

— Нет, — насмешливо добавил король, — Даже не думай. Я не отпущу тебя, наивное дитя. — Он небрежно коснулся моего подбородка, рассматривая черты лица, глаза. — Ты очень гордая, Миллиора, это будет сложным испытанием для тебя, но, всё же, я озвучу свой вопрос, хоть и вижу, что к правильному ответу пока ещё не готова. — Градос помедлил и кивнул воинам, чтобы те отошли немного подальше. Затем снова повернулся ко мне, склоняясь ещё ниже. — Ты отречёшься от клятв верности Эрбосу? Дашь их мне после этого? Станешь матерью моего ребёнка? Взамен я сделаю тебя своей королевой, если родишь мне Альхандру. Не думай, что я не могу быть добрым и ласковым мужем. Ты будешь иметь всё самое лучшее в этом мире. Наши дети будут всегда рядом с тобой, не стану отрывать их от матери. А я согрею твоё сердце если не любовью, то страстью… Если захочешь, после рождения девочки и вовсе больше не стану настаивать на близости, — Феец склонился к самой моей шее, заставляя вжаться в камень, практически срастаясь с ним, провёл влажными, теплыми губами по нежной коже, которую уже покалывало от магии воздействия. Он дурманил меня и это точно ему удавалось. Градос владел даром внушать, хоть и не очень сильным. Но этого хватило, чтобы внизу живота зажглось ненавистное желание к врагу.

— Нет! — Оттолкнула его, упираясь обеими руками в мужскую широкую грудь. — Я умру тут, но не соглашусь влачить столь ужасное существование, Градос Сактин. А магией или роскошью никогда тебе не добиться истинного чувства. Никто и никогда не полюбит такого как ты! Никогда!

Лицо фейца словно окаменело изначально, стало бледным, а губы сжались в одну тонкую линию. Градос был очень зол, но злоба эта таилась внутри, не давая понять его самых сокровенных слабостей. Он только резко поднялся и взял ведро с водой, из которого ещё недавно черпал для меня воду, чтобы напоить. Конечно, он его хотел забрать… этого стоило ожидать, меня начнут мучить голодом и жаждой. И к этому была уже готова, как и принять мучительную смерть, если родные не сумеют вовремя меня вызволить.

— Ты смердишь человечиной, умойся! — Только и успела расслышать, прежде, чем на меня обрушился резкий холодный поток.

Дыхание перехватило от неожиданности, холода и возмущения, я и не поняла откуда взялось столько сил, но резко поднялась и бросилась на короля Мидера со звериным рыком и кулаками. Хотелось хотя бы раз его ударить, использовать ногтями безупречное, но отвратительное лицо, наказать за все те беды, которые он принес своим существованием в мир людей и не только. Но цепи рванули меня назад, не давая выйти за пределы камеры, куда уже спешно отступил Градос. Его жёлтые глаза полыхали удовольствием от того, как сильно смог разозлить свою пленницу. Градос хищно улыбнулся, хоть я его и заметно удивила своей реакцией.

— Будет интересно, — задумчиво протянул он. — Я дам тебе время на раздумья, Миллиора. Надеюсь, ты примешь по итогу разумное решение. — Затем он подозвал своих воинов и стал раздавать им распоряжения прямо при мне, чтобы знала, какие испытания предстоит испробовать на вкус. — Не давать ни пить ни есть, ни даже спать. Будете караулить сменяясь с товарищами. Когда она сломается полностью, позовёте меня лично.

— Мой король, — обратился один из гвардейцев. — Рядом есть пыточная камера, — намекнул он, от чего по моему телу медленно пополз ужас. «Только не это — пронеслась следом мысль, — От боли можно пообещать всё, что угодно. И кому угодно. Её мне не выдержать».

Градос резко посмотрел на меня, сжавшуюся от холода, мокрую, хоть и смотрящую на него со злобой тысячи гарпий, король точно знал, что этот способ приведёт его к быстрой победе, затем, злобно глянул на гвардейца, предложившего «быстрый путь» достижения цели.

— Не сметь трогать и пальцем, — в итоге отдал приказ он грозно, от чего даже второй из гвардейцев боязливо отступил назад, пугаясь вспыльчивой ярости своего короля. — Если я узнаю, что вы хотя бы на неё смотрели без надобности, будете мертвы. Так и знайте.