— Ага.

«Краткость — сестра таланта. Главное, не расплываться мыслью…» — утешала себя Тонька.

Плейбой вздохнул и нажал на газ.

«Может, лучше с ним поддерживать беседу? А то такими темпами мы доедем до другого пункта назначения».

— Да, я еду домой, — осторожно и мягко произнесла мнительная Александрова.

— Погоды нынче стоят замечательные.

— Да-да, тепло.

«Главное, не спорить, не раздражать».

— А у вас есть мечта?

— Ага, да, то есть, конечно, есть, — с некоторой излишней горячностью и поспешностью реагировала Тонька.

— Интересно, какая?

«Вот пристал, паразит. Или это светская беседа такая? Ладно, мечта так мечта».

— Ой, у меня много мечт, то есть не знаю, как выразиться правильно, в общем, желаний заветных много.

— Например, — не отставал маньяк.

«Неугомонный. Да что мне, жалко, что ли? Получите».

— Ну, например, когда пробка на дороге, хорошо бы взлететь и таким образом избежать ее.

«Пусть думает, что я дура набитая. С такими тупыми оппонентами, как я, все нормальные люди, а также маньяки, расслабляются и внимание их рассеивается», — торжествовала Тонька.

Дальнейшие события повергли впечатлительную Тоньку в транс.

— Давайте попробуем, — улыбнулся блондин, и шикарное авто строго вертикально взмыло в небо.

— Красота, дух захватывает, вам нравится? — заботливо осведомился «маньяк».

Антонине происходящее ни капельки не нравилось.

«Мало того, что маньяк, так еще и золотая рыбка, вернее рыбак. Оказывается, наши идиотские желания сбываются. И сбываются буквально. Господи, смилуйся надо мной, грешницей! Мама, мамочка родная, хочу на землю!»

Тонька зажмурила глаза и приготовилась к худшему.

Блондин взглянул на грешницу и совершенно верно оценил обстановку.

— Не тушуйтесь, мадемуазель, вы опять на земле.

— А…

Александрова продышалась и выпалила:

— Я уже приехала, остановите, пожалуйста.

— На здоровье. — Он резко затормозил, и Тонька вывалилась на тротуар, абсолютно без сил.

Она протянула ему заранее приготовленную сторублевую купюру.

Блондин купюру не взял. Даже огорчился:

— Оставьте, не стоит, Тоня. Вы лучше подругу свою предупредите, чтобы поиски свои сворачивала. И о Григории не волнуйтесь. Он сам о себе позаботится, и другие помогут.

Чувствительная страдалица разом лишилась дара речи.

В голове ее клубились разнообразные по форме и содержанию вопросы, но открыть рот она была не в состоянии.

Тонька застыла на обочине, глядя вслед необыкновенной машине, нисколько не сомневаясь, что последняя сию секунду взлетит. И она почти не ошиблась…

Авто меняло свой цвет и контур, постепенно растворяясь в воздухе.

Тонька перекрестилась и села прямо на асфальт.

— Маш, Маш, — лепетала она в телефон, — я у нашего ларька, сижу на земле, забери меня отсюда, у меня новостей тьма! Я тебя прошу, приходи быстрей, потому что так надо, поверь… Да, нас, телепатов-экстрасенсов, теперь уже вдвое больше. Не, я не горжусь, я боюсь. Угадала, ага. Жду.

Тонька закрыла глаза.

«Вот обидно-то. Наверное, в первый и в последний раз предложили исполнить желание исключительно для меня, персонально, а я растерялась и полную чушь понесла. Н-да, могла бы про здоровье вспомнить, про карьеру, наконец. Нет, куда там, летать ей охота. Вот и полетала».

Она задумалась.

Неожиданно материализовалась Машка и резко дернула подругу за плечо.

— Вставай, Антонопулос, в своем ли ты уме?

Александрова с трудом поднялась на ноги, прищурилась и завопила:

— Там, в твоем сне-видении, был такой супер-блондин в темных очках?

— Блондинов было два: один в парике, другой натурал, а в очках никого.

— Значит, не исключено, что это он и был.

— Тонька, я тебя задушу, сейчас же объяснись.

— Легко сказать. Главное, тебе просили передать, чтобы ты поиски Гришки сворачивала и в принципе не дергалась. С Вольским все в порядке. Пойдем сядем, меня ноги не держат. Я тебе все по порядку изложу, пока помню отчетливо, хотя вряд ли я эту историю забуду.

В ресторане веселились медраевцы. Было шумно, весело и свободно.

Мария Сергеева взглянула в зеркало. Макияж в порядке. Уложенные волосы бледно розовели. Яркие зеленые глаза. Ультрамариновая юбка сидела безупречно. Декольтированный верх и усыпанные камешками шпильки завершали натюрморт. Марья была готова к встрече. Где же Ольга? Наверное, курит. Славная женщина, но дымит как паровоз.

Мария решительно направилась в вестибюль.

— Олечка, хватит дымить. Пора познакомить меня с Илларионом. Время уходит.