— Под столом.

— А серьёзно?

— Если серьёзно, то мне интересно, как ты собирался останавливать спятившего герцога.

— Дипломатией. Слышал о таком?

— Я убедил архидемона оставить в покое твой родной город. Не учи отца строгать, как говорится.

— Эварницкий… — закатил глаза Зануда. — Где. Самохин?!

— Сказал бы, что в лучшем мире, но — нет. Сейчас тусит в чистилище. Оттуда, скорее всего, на перерождение в тёмного духа отправится. Как переродится, ему совсем хана, — мстительно улыбнулся я.

Метка буквально делала его душу сладким лакомством для всех тёмных тварей

— То есть ты его грохнул? — выделил суть Зануда.

— А тебя только это интересует, да? А то, что институт остался стоять на месте, никто из студентов не пострадал, и что я уладил конфликт максимально нежно — это ты пропустил?! Вот и иди навстречу после такого.

Выдав это, я с гордо поднятой головой прошёл мимо и устремился на выход.

Настроение у меня было хорошим.

Воля императора была настолько щедра, что мне бонусом выделили допуск в совсем уж секретные клубы для избранных. Конкретно — в кружок артефакторов пространства.

Я-то наивно думал (или, точнее, не задумывался об этом), что наша группа является привилегированной, но по факту сословное общество делилось на допущенных к кормушке и всех остальных. Тех, кто качественно присел на какие-то темы, и тех, кому не посчастливилось родиться в правильной семье или с выдающимся талантом.

В этот серпентарий я входил с лёгким чувством любопытства. Не удивлюсь, если медведь испытает такое же любопытство, входя в болото с лягушками. Если наступить, то получится смачный чавк. Нельзя упомянуть и то, что Зануда в этот раз отработал на все сто десять баллов, заранее предупредив меня о вероятных проблемах и скинув аналитику по вероятному развитию событий. Я сильно удивился, когда получил, если честно. Меня не втягивали в интриги, не проворачивали ничего за спиной… Ладно, ладно, шучу. Конечно же, втягивали, но в этот раз с предварительной подготовкой.

Зайдя в мастерскую, увидел то, о чём мне говорили, наяву.

Есть три клана, что держат тему артефактов пространства. Кланы обширные, главные секреты у главных семейств. Клан ведь — это не один род. Обычно это несколько семей, объединённых между собой. Так Григорий Старов относился к клану Скворцовых. Сам мужчина решал всякие делишки, не всегда законные, а род его жены занимался… Как бы так помягче сказать. В любом деле есть сливки — самое сложное, интересное и прибыльное, а есть рутина. Вспомогательные роды занимались как раз рутиной. Темками, которыми им дозволяли заниматься. Так как жизнь штука сложная, а комплексного образования никто не отменял, все причастные к большой тройке детишки получали классическое образование на почве здешних институтов. С одной стороны, учились по широкому профилю, а с другой — состояли в закрытом кружке только для своих.

Пустить меня сюда — это как пустить лису в курятник или засунуть раскалённый улей в зад. Шансов разойтись миром и тихонечко влиться в коллектив не предполагалось. Так зачем я сюда пошёл? Любопытство. А зачем меня сюда направили? Так потыкать большую тройку, которой я уже на личные интересы наступил, выкинув на рынок десятки продвинутых артефактов.

Стоило зайти внутрь, как на меня уставились десятки пар глаз. Человек тридцать здесь набралось, не меньше. Разных возрастов, с разных курсов, поэтому здесь весь цветник большой тройки, в возрасте от восемнадцати до двадцати трёх лет. Я тоже на них уставился, лениво зевнув.

— Это здесь клуб «Очумелые ручки»? — спросил я.

— Вы ошиблись дверью, — пискнула девушка в строгой блузке и таких же строгих противозачаточных очках.

— Да нет, не ошибся, — оторвалась от своей работы за мастерским столом другая девица, куда более горячая. — Давид Эварницкий? — спросила она, сканируя меня с интересом.

— Он самый, милая, — подмигнул я. — Мне шепнули, что здесь соображают в магии пространства, но пока лишь вижу дамские посиделки. Так чем ваш кружок занимается? Вяжете? Сплетничаете? Смакуете свою исключительность?

— Мой тебе совет, — сказал единственный парень. — Беги отсюда, пока они не втянули тебя!

— Аркаша, следи за языком! — бросила узнавшая меня. — А то у господина Эварницкого сложится о нас ложное представление, — облизнула она губы, бросив ещё один оценивающий взгляд, характерный такой.

— О, милая, не переживай, — улыбнулся я. — Моё мнение о высшей аристократии в целом и людях в частности не столь уж и высоко. Издержки третьей жизни, перерождений и обширного жизненного опыта. Так чем вы здесь занимаетесь, детишки?