— Снимай проклятие, и я уйду, — потребовал Самохин.

— Десять миллиардов и родовая земля, — упрямо ответил я.

— Это будут долгие переговоры, — направился герцог ко мне и уселся рядом. — Я никуда не уйду, пока не снимешь.

— Знаешь, Самохин, это самая тупая угроза, которую я слышал.

— Нападать не буду, не переживай, — усмехнулся он, что слышалось и под маской. — Просто испорчу тебе жизнь, как ты мне.

— Кхм… — задумался я. — Тупо, но оригинально. Прилипчивый злодей, что-то новенькое. Но зря, зря. Не уверен, что результат тебе понравится, — расплылся в улыбке. — Впрочем, результат будет зависеть от тебя. Итак! — сказал я громко. — Прощу прощения за недоразумение! Герцогу Самохину очень не нравится жить в компании теней всех тех, кого он приговорил на алтаре, чтобы набрать тёмную силу! Сейчас мы быстренько с господином архимагом порешаем вопрос, и можно будет продолжить занятия! Ещё раз прошу прощения! Это вышло случайно!

— Думаешь, называя моё имя, как-то навредишь?! — прошипел Самохин.

— Думаю? — расплылся я в самой гадкой улыбке. — О, дружок архимаг, как мало ты знаешь об устройстве вселенной, жизни и смерти. Ну да ладно. Перейдём к нашим делам. Хрен с ними, миллиардами и землёй. Деньги сам заработаю, а землю мне император уже подогнал. Будем считать, что шантаж удался. Признайся, тебе не терпится узнать, каково же решение твоей проблемы?

— Буду признателен, если обойдётся без выходок, — сказал он угрюмо.

— Да сними ты уже маску. Всем и так понятно, кто пришёл, — поморщился я.

Подумав, Самохин снял.

— Бледный вид, круги под глазами. Ты что, пил? Или, быть может, плохо спал последние дни? — с прищуром спросил я.

— Хватит издеваться, Эварницкий, — бросил герцог, который поутратил весь свой лоск. — Ближе к делу. Если попытаешься обмануть, знай, я убью здесь всех.

— Ты мне угрожаешь? — перестал я дурачиться.

— Я тебе угрожаю.

— Так тому и быть, — кивнул я. — Что ж, герцог Самохин, слушай о своём лекарстве. У тебя есть две крайности, два пути. Первый, банальный, злодейский. Ты можешь подчинить все тени, что вьются вокруг тебя. С головой окунуться в тёмный путь. Но вряд ли он принесёт тебе то, что ты хочешь. Безумие, вечный голод, перерождение в тёмную сущность. Если повезёт, тебя возьмёт под крыло какое-нибудь тёмное божество. Хотя как посмотреть. Не уверен, что это можно назвать везением. Второй путь — противоположный. Ты должен выбрать раскаяние. Отказаться от тёмного пути. Отказавшись, искупить все те злодеяния, что совершил. Легко не будет, как понимаешь. Грешков у тебя накопилось — на весь остаток жизни хватит.

— Что за бред? — поджал губы Самохин. — Удали своё проклятие, а не нотации мне читай!

— Невежда, — скривил я губы. — Мой удар пришёлся по твоей душе. Хочешь излечиться — очисти душу или окуни её во тьму. Что выбираешь?

— Есть ещё и третий вариант. Убить тебя, — бросил он зло.

— Путём праведника пойти не хочешь? А зря. Злодей становится праведником. Заезжено, клишировано, но куда лучше, чем злодей вдруг становится ещё более злодейским злодеем, обретая новое тёмное колдунство.

— Ты меня достал, — поднялся герцог со стула.

— Как и ты меня, — поднялся и я. — Ну так что? Как знаешь… — сказал я, увидев ответ в его глазах.

Тени сорвались с места и дружно набросились на герцога. В то же время он атаковал, не собираясь никого щадить. Елена выпустила дракона, который принял на себя удар, активировав систему подавления активной магии. Я же задействовал артефакт пространства.

Всё случилось в короткую секунду и выглядело так, будто тени сожрали герцога. На самом деле я направил его в артефакт. И до того, как Самохин внутри разобрался, что и как, я нажал на кнопочку смещения пространства. Это как растереть соплю пальцами.

— Кхм, — прокашлялся я, когда всё стихло. — Лекцию можно продолжать.

— Господин Эварницкий… — спросила бледная преподавательница. — А где…

— Закончился, не переживайте.

— Ясно… — ответила она неуверенно.

— Это что, дракон? — послышались шепотки.

Сколько впечатлений сегодня у студентов. И тёмный герцог, и дракон. День явно удался.

Чуда не случилось. Как и внезапного рояля. Радамир был безжалостен в плане оценки моих боевых возможностей. Все те многочисленные дуэли, через которые я прошёл в мире Меча, тоже способствовали поддержанию самооценки в максимально трезвом виде. Да и если уж на то пошло, то в этой жизни я в первую очередь воспринимал себя как кузнеца, а не как мечника. Одно не исключает другого, но мыслил я сначала в рамках категорий, какой артефакт для решения придумать, а потом уже в рамках категорий, как половчее рубануть мечом.

Не буду вдаваться в подробности, но суровая правда заключается в том, что не так уж сложно создать устройство, которое свёртывает кусок пространства. Запихнуть туда обычного человека легче лёгкого. Другое дело, сильные одарённые. У них хватает способов, как помешать тонким манипуляциям с пространством.

Подловить готового к бою архимага — нечего и мечтать. Подловить измотанного герцога, когда он значительно ослаб и приготовился отражать натиск теней… Это да, были шансы. Что и произошло.

Елена посмотрела на меня выразительно. Студенты косились как на исчадие инферно. Преподавательница едва дочитала лекцию, постоянно запинаясь. Ворвавшийся с опозданием Зануда наградил ещё более выразительным взглядом, чем Елена.

— Чего суетишься? — спросил я, когда он подсел ко мне после пары.

Зануда сначала ворвался на лекцию, нарвался на нервный крик преподавательницы «Да сколько можно?», вышел из аудитории, а там уже приблизился ко мне после звонка.

— Где Самохин? — спросил он.