– Хорошо, – тихо отзывается мама и делает пару нетвердых шагов назад. – Дениске и Женечке привет передавай.

– Конечно, – киваю я и выскакиваю из квартиры, пока все не началось по новой.

Спускаюсь в лифте на первый этаж и выхожу из подъезда в жаркое летнее утро. Небо тронуто розовой дымкой, во дворе звонко поют птицы, а неподалеку урчит мотор новенькой иномарки.

– Доброе утро, красавица! – широко улыбается Дэн и бросается ко мне, чтобы забрать сумку, набитую вещами, и клюнуть в губы приветственным поцелуем.

От Матюшина привычно разит ментоловой жвачкой и древесными нотками его любимой туалетной воды. Он собирается поцеловать меня еще раз, но я отстраняюсь, от чего в его темных глазах зарождается подобие обиды.

– Мама смотрит, – оправдываюсь я и оглядываюсь, поднимая голову.

Силуэт матери виднеется в окне шестого этажа. Легонько машу ей на прощание и забираюсь на переднее сиденье машины, растекаясь по креслу. Порой родительская забота становится почти невыносимой. Собственно, это одна из причин, по которой я больше месяца так отчаянно уговаривала родителей отпустить меня на практику в Ростов-на-Дону.

– Фома проснулась? – спрашивает Дэн, занимая место водителя.

– Да. Уже в пути на вокзал.

– Тогда погнали!

Машина срывается с места, и на мое колено опускается горячая, немного влажная ладонь. Мурашки расползаются по обнаженной коже, но я продолжаю отрешенно смотреть через лобовое стекло. У меня такое чувство, что я делаю нечто ужасное, хотя это обычная поездка в соседний город. Грудь сдавливает спазм, запах автомобильного ароматизатора и туалетной воды Дениса вызывают легкий приступ тошноты. Открываю окно и втягиваю носом утренний воздух, только легче не становится.

– Шортики не коротковаты? – усмехается Дэн, поглаживая мое бедро.

– Предлагаешь мне штаны в плюс тридцать надеть? Хочешь, чтобы я сварилась?

– Не хочу, чтобы на тебя всякие придурки пялились.

– Ну давай в подвале меня запрем, – выплевываю я, ощутив пульсацию в висках.

– Ксю, я не это…

– Дэн… – Прикрываю глаза, чтобы взять себя в руки, а потом ласково смотрю на своего парня. – Может, не будем ссориться перед моим отъездом? Последние дни только этим и занимались. Тебе не надоело?

– Ты права, – отвечает он и сильнее стискивает мою ногу, – извини.

Железнодорожный перрон заполнен уезжающими и провожающими. Солнце уже жарит в полную мощь, хотя на часах всего девять утра. Вглядываюсь в толпу, пытаясь выхватить знакомую темную копну волос, но не вижу ничего подходящего. До отправления электрички всего три минуты. Где ее черти носят? Сюда бы уже донесли, раз такое дело.

– Я буду по тебе скучать, – бормочет Денис, потирая носом мою щеку. – Очень. Очень-очень.

– Да, я тоже, – отвечаю, продолжая рыскать взглядом по сторонам.

– Обещай, что будешь слать мне фотки и…

– Женя! – зову я, встрепенувшись, и машу рукой над головой. – Фома! Мы здесь!

Фомушкина пробирается через толпу, одной рукой сжимая ручку небольшого желтого чемодана, а другой откидывая на спину длинные черные волосы, прилипшие к влажной коже на шее и плечах. Давление в груди уменьшается до терпимого, и я впервые за утро искренне улыбаюсь.

– Боже, Фома, – цокает Денис, – ты направление не перепутала? Вы в Ростов едете, а не в Сочи? Что за наряд?

Женька приподнимает бровь и окидывает Дэна ироничным взглядом, а я тихо хихикаю, разглядывая ее короткий топ и белые велосипедки. Зная Фомушкину, можно отметить, что это еще приличный вид.

– Зато проблема с повышенным вниманием ко мне решена, – весело говорю я. – Все придурки будут таращиться только на Фому.

– Не скажу, что мне от этого стало сильно легче.

– Не скули, Дэн. Я нашу Ксю в обиду не дам, – отмахивается Женька и выхватывает мою сумку из рук Дениса. – Все, голубки, прощайтесь! Нам пора загружаться!

Женя направляется к вагону, а Денис кричит ей в спину:

– Она моя, а не наша!

– Уверяй себя в этом! – хохочет Фомушкина, удивительно легко поднимаясь по ступеням с тяжелым чемоданом и сумкой в руках.

– Мне все еще не нравится, что вы едете с ней вдвоем, – цедит Дэн. – Она же ходячая катастрофа!

– Там будут еще девчонки.

– Которых я в глаза не видел.

– Ты опять? – Недовольно поджимаю губы, желчь пузырится в горле, но приходится терпеть. Если поссориться с ним здесь и сейчас, мои веселые каникулы превратятся в бессмысленные и бесконечные выяснения отношений по телефону.