— Зачем? Разве ты не заметил, что дружины существуют больше для парада? — поднимает брови Ян Пардус.

— У меня нет уверенности, что все и навсегда успокоилось.

— Мы променяли славу на покой. Умрем в постели.

— Обещаю вам, если я поступлю в дружину, то не состарюсь, пока не дождусь какой-нибудь битвы.

— Ты мне нравишься, — улыбается наконец Ян Пардус. — Жаль, что у тебя не красные щеки. Я люблю краснощеких воинов.

— Я обязательно добьюсь, чтобы щеки мои стали красными, — сказал Марек и добавил: — Вот только сяду на коня и возьму в руки меч.

— Я принимаю тебя. Как твое имя?

— Марек из Тынца.

— Что ты умеешь?

— Попадать в...

— А сумеешь ли ты смеяться, когда летит каменное ядро? — нетерпеливо спрашивает начальник стражи.

— Я с ним еще не встречался.

— Ты не сразу станешь гетманом.

— Мне уже девятнадцать.

— Разборчив ли ты в еде?

— Христос сказал: «Ешьте, что вам дают».

— Ты умен. — Ян Пардус взглянул пытливо: — Помни, за любознательность у нас не платят.

Марек не ответил. Он поклонился, повинуясь жесту Пардуса, означающему, что Марек может идти.

В замковом дворе Марек старается не подать виду, что испытывает облегчение; не дай бог громко вздохнуть — как знать, может быть, за ним тайно наблюдают. Он ведь не в лесу, не у реки, не на лугу. Он в замке, где много окон. Ни движением, ни жестом он не выдаст себя, и выражение лица у него должно быть только строгое и мужественное.

Караульный ведет его к деревянной постройке около восточной крепостной стены. Вводит в почти пустую комнату, пол приглушает шаги. Здесь две постели, покрытые шкурами, две полочки, металлический держатель для факела, крючки для оружия. Никаких предметов, которые напоминали бы об уюте. Пусть новички привыкают. Бывалые воины живут отдельно в помещении у ворот. Марек видел уже этих воинов: серые суровые лица, ширококостные, бородатые, неулыбчивые.

Кто с ним разделит жилье? Скоро он узнает. И вдруг — Марек оказывается лицом к лицу с Дивишем из Милетинка. Ну, конечно, это Дивиш, хотя Марек не видел его почти три года. Круглое открытое лицо, русые волосы с золотым отливом. И Дивиш не сомневается. Узкое бледное лицо, каштановые волосы. Кто же это, как не Марек?

Они росли вместе в Тынце над Лабой. Вместе ходили на охоту, в костел и на уроки латинского к отцу Амброзию. Они почти одинаково понимают жизнь, расходятся разве в деталях. Марек почитает бога и стремится быть честным. Дивиш почитает бога и стремится пользоваться жизнью. Марек рос в Тынце чуть ли не в бедности, тогда как Дивиш родился если не в золотой колыбели, так, уж во всяком случае, в серебряной. Император Зигмунд в тридцать седьмом году утвердил отца Дивиша, Ванека, в наследстве на тынецкие угодья, которые прежде принадлежали монашескому крестьянскому ордену. Пан Ванек построил там отличную крепость, так что Дивиш с младенчества считал себя панским сынком.

Так оно и было. Он ни в чем себе не отказывал. К тому же у него была мать, а Марек своей матери не знал, и тут он мог только завидовать Дивишу.

— Как живешь? — спрашивает Марек, когда смолкают возгласы удивления.

— Головой кверху, ногами книзу, — смеется Дивиш и показывает на эмблему подебрадского пана у себя на груди. — У тебя тоже такая будет?

— Да.

— Пардус за мной не уследит, — хвастается Дивиш, весь загораясь от самоуверенности. — Я даже ночью могу отсюда удрать.

— Зачем? — не понимает Марек.

— По-твоему, я должен жить как монах?

— Нет.

— Я тебе все покажу. Сберегу твое время. Я знаю, где можно выпить вина, где играют в кости; знаю еврея, который дает в долг. Здесь есть и женщины, которые охотно разделят с тобой любовь. Я тебя познакомлю с ними.

— Я тут первый день, — уклончиво говорит Марек.

Он вспоминает, что Дивиш уже в Тынце знался с людьми низшего сословия. Он был одержим жаждой знакомств и бросался в жизнь без всяких размышлений.

— Есть у меня и «прекрасная дама», — улыбается Дивиш.

— Можно узнать, кто она?

— Это приближенная пани Кунгуты. Бланка Валечовска. Слышал о ней?

— Нет, — испугался Марек — он даже побледнел. А может, это все-таки не та девушка, которую он видел утром. Девушка, которую он в мыслях своих соединил с собой.

— Она сияет как солнце, волосы у нее цвета огня, кожа как бархат, — загорается Дивиш. — Я даже мизинчика ее еще не поцеловал. Это дама моего сердца. Это моя мечта.

— Ты настоящий рыцарь, — вздыхает с облегчением Марек.

— Сегодня должна приехать еще одна приближенная пани Кунгуты. Андела Смиржицка из Роуднице. Может, она тебе понравится? — Польщенный похвалой, Дивиш раздаривает чужие симпатии.

— Она уже здесь. — Марек ни на миг не сомневается, что незнакомка и есть Андела Смиржицка.

— Ты ее видел? — удивляется Дивиш.

— Видел, — кивает Марек. В эту минуту он по-настоящему рад, что встретил Дивиша и что будет с ним вместе и днем и ночью.