Потратив больше часа на отмывание кухни, она больше не подпускала его к печке.

Но больше всего Полине надоедало приводить в порядок его рубашки. Валентин носил только белые и часто за день использовал по две. В субботу кроме уборки квартиры и беготни по магазинам, это они делали вместе, ей приходилось выстаивать по два часа у гладильной доски. После её упрёков насчёт рубашек, великий гладильщик Валентин припалил воротники у трёх сорочек, и Полине пришлось срочно сводить пятна с ткани. В глубине души она догадывалась о манипуляциях любимого человека, но влюблённое сердце не позволяло замечать этого, делало глаза слепыми.

Раз в месяц Полина ездила к родителям, привозила подарки, узнавала новости. Младшая сестра Регина собралась замуж за одноклассника, родители вовсю готовились к свадьбе. Первый вопрос матери был, когда же Полина тоже выйдет замуж или хотя бы познакомит со своим избранником? А она сама не понимала, почему не представила Валентина семье, впрочем, он тоже не горел желанием встретиться с её родными. В один из приездов домой она застала в гостях Раю с мужем. Они приехали обрадовать клан Гавриловых с долгожданной беременностью. В двадцать девять Рая наконец носила будущего наследника Пашковых. Она всё также ловила каждый взгляд Александра, прислушивалась к любому его слову, а её голова, как флюгер за ветром, поворачивалась в сторону мужа. А он, как и прежде, снисходительно поглядывал на Раю и словно лошадь по крупу, похлопывал по спине. Дождавшись, когда мужчины выйдут покурить, Полина, огорошила сестру вопросом.

– Рай, ты счастлива?

Сестра вскинула на неё безмятежные довольные глаза. Без раздумья ответила:

– Счастлива. А сейчас особенно. Бог дал нам ребёночка.

– Но ты ведь устаёшь и одна тянешь весь дом.

– Ну и что. Муж мной не нарадуется, всегда хвалит, мама Ася хоть и приболела сейчас, не вредничает, лишний раз не напрягает меня, называет сокровищем.

Оказалось, Асю Петровну разбил паралич и она сейчас лежачая.

Вздохнув, Рая добавила:

– Свекровь мечтает увидеть внука или внучку, ради этого только держится. Мне её так жалко.

Мать улыбнулась.

– Я ездила проведать сваху, она плакала и благодарила меня за дочь, и зятёк считает, лучше Раи никого нет. Разве это не счастье?

Слушая мать, Полина теребила старенькую скатерть, ставшую от бесконечных стирок как марля.

– Мам, а ты бы не хотела прожить другую жизнь? Ведь кроме кухни, огорода и этого хутора ты ничего не видела? Тебя не вымотали бессонные ночи с маленькими детьми? Не желала пожить для себя?

Мария задумчиво оглядела дочь.

– Уставала и ночи выматывали, иногда сбежать хотелось, но стоило увидеть ваши лица, улыбки, услышать слово мама, как на душе светлело. Вы мои дети – моё счастье другого мне не надо и не хотела.

Рая поддержала мать.

– Я тоже не представляю себя без семьи. Даже желания не возникает попробовать что-то другое. Счастлива быть нужной. Горда, что у меня всё получается.

Полина кивнула. Что она могла ответить? Всем известна истина – у каждого своё счастье. Ничего нового. Для одной женщины домашний быт каторга, а для другой удовольствие. То, что она посчитала издевательством в семье Пашковых, для Раи оказалось преодолением трудностей и взрослением. Одни женщины устают, имея лишь одного малыша, а другие справляются с десятком, да ещё радуются шуму и гаму. Мы разные и мерило счастья тоже разное. Она не может судить сестру и мать, лучше ей прислушаться к себе. Олеся повелась на красивое лицо Владислава, Рая на добрые слова и похвалу Александра, а она и на то и на другое сразу. Стоит самой разобраться, отчего в последнее время всё чаще чувствует раздражение и недовольство собой? Чему боится посмотреть в глаза?

Вернувшись в Анапу, Полина не спешила домой, а отправилась гулять по набережной. Ветер, дующий с моря, пах водорослями и солью. Заходящее солнце окуналось в розово-красную воду. Волны мерцали золотыми бликами от падающих лучей. Она открыла приложение банка, посмотрела на накопленную сумму. И так было ясно, за полгода без Валентина накопила больше, чем проживая вместе с ним. Всё-таки ей одной требовалось меньше. Вспомнила последнюю ссору. Приготовив ужин и судки на следующий день, Полина навела порядок на кухне, приготовила одежду Валентину, приняла душ и зашла в комнату. Он смотрел какую-то комедию. Похлопал ладонью по дивану, позвал её присоединиться. Она присела рядом, посмотрев пару минут фильм, задремала. Разбудили её руки Валентина, блуждающие по телу.

– Валь, я устала. Не хочу сейчас, – пробормотала она сонно.

– Зато я хочу. Мы быстренько.

– Давай завтра.

– Что за… – возмутился Валентин. – Раньше ты соглашалась каждый день. Мне-то что прикажешь делать!

– Раньше я не пахала в две смены, – разозлилась Полина. – Одну на работе, другую дома. Ты-то пришёл и отдыхаешь, а я вкалываю.

– Все женщины ведут дом и не жалуются. Ты что особенная?

– Особенная, – буркнула Полина. – Увы, мне не стать золушкой, обихаживая здорового беспомощного мужика.

– У меня ответственная работа, – возмутился Валентин. – Это ты бумажки перекладываешь, а я пашу.

Похожий разговор поднимался не раз, Полина пыталась донести до сожителя, что она не двужильная и ей нужна помощь, но всё бесполезно. Валентин не желал слушать и слышать.

– Бумажки? А кому приходится носиться по городу и всё организовывать.

– Надо правильно распределять время, и будешь всё успевать, – подытожил он.

Полина вздрогнула от прохладного ветра, обняла себя за плечи. Хватит закрывать глаза, пора посмотреть правде в лицо. Она несчастлива с Валентином. Она вымотана. Хороший секс не перекроет недопонимания, обиды и постоянное раздражение. Когда страсть пошла на убыль, ей стало ясно: такая жизнь не для неё. Она ни на шаг не приблизилась к мечте о свободе и собственной квартире. По-хорошему надо было бежать, едва она выслушала пожелания Кении Игоревны. А ведь интуиция вопила во весь голос, но она её заткнула, посчитав, что перевоспитает маменькиного сыночка. Что только влюблённость не делает с нормальным человеком, её она превратила в идиотку. Но теперь она очнулась. Счастье Раисы не её счастье, она совершенно другая.