‘Конечно, так и было", - искренне сказал мистер Кэмпион.

‘Вот ты где! Я поругался из-за этого с Хэлом. Он сказал, что это кого угодно отпугнет. Через минуту я должен пойти и помочь Скетти отнести его обратно в сарай, потому что аккумулятор заряжается, а у нас только один.’

‘Давайте все пойдем и поднажмем", - сказал Игер-Райт, который, казалось, стремился так или иначе послужить.

Она повернулась к двери, но была остановлена мисс Хантингфорест.

‘Аманда, это твое единственное приличное платье’.

‘О да, конечно. Я забыла. Я пойду переоденусь. Они все равно сказали, что останутся, и я не думаю, что моя рабочая одежда действительно их отпугнет’.

У мисс Хантингфорест, казалось, были сомнения на этот счет, но она ничего не сказала, и девушка поспешила выйти.

‘Если ты интересуешься древностями..." — начала тетя Хэтт, но не стала развивать эту тему дальше, потому что в этот момент в холле снаружи произошло некоторое замешательство, и отчетливо послышался голос Гаффи.

‘На самом деле, все в порядке", - говорил он. ‘Небольшая царапина — больше ничего’.

В то же время дверь кухни открылась, и девушка, которая совершенно определенно могла быть Никем иным, как Мэри, старшей сестрой Аманды, появилась с Гаффи на буксире, в то время как мальчик лет шестнадцати следовал за ними.

У Мэри Фиттон были волосы Аманды, глаза Аманды, но не ее жизнерадостность. Взамен природа наделила ее присущей ей грацией и привлекательным, но серьезным выражением лица.

Мальчик был похож на своих сестер в том, что касалось волос, но у него уже развилась определенная драчливость в выражении лица.

Оба незнакомца были чрезвычайно взволнованы, и Гаффи, выглядевший бледным и слегка взволнованным, шагал между ними. Он был в рубашке с короткими рукавами, и его правая рука была плотно сжата на левом предплечье, которое было покрыто кровью.

‘Давай, засунь это под насос", - сказала Мэри.

Она говорила так, как будто знала свою спутницу долгое время, и Кэмпион пришло в голову, что у нее тоже, должно быть, семейный дар заводить друзей.

Все они столпились вокруг Гаффи, когда он стоял у раковины, в то время как молодой Хэл поливал струями воду его поврежденную руку.

‘Ну, черт возьми!’ - воскликнула мисс Хантингфорест. ‘Это неприятная царапина. Где это произошло?’

Пока представление было поспешно произведено, Гаффи объяснил.

‘Я — э-э— я бродил вокруг мельницы, ’ сказал он, ‘ когда мисс Фиттон сжалилась надо мной и представилась. Я исследовал ткацкий станок, который находится там, наверху, — самый интересный, — когда я потерял равновесие и провалился сквозь одну из половиц.’

‘Сухая гниль’, - сказала мисс Хантингфорест. ‘Я повторяла это снова и снова. Ты мог покончить с собой’.

‘Со мной все было в порядке", - поспешно сказал Гаффи. ‘Только, отбиваясь, как дурак, я зацепился рукой за шестидюймовый гвоздь. Я снял пальто, чтобы помочь с ткацким станком, и, конечно, вот что произошло. Он проткнул кожу.’

‘Проколола кожу!’ - сказала тетя Хэтт. ‘Тебе придется наложить швы на это. Подожди минутку: я наложу жгут, а потом ты сможешь стирать это столько, сколько захочешь’.

Мэри взглянула на свою тетю. ‘Я думаю, ему лучше пойти к доктору Галли", - сказала она. ‘Ты помолчи", - добавила она, когда Гаффи открыл рот, чтобы заговорить. ‘Ты не можешь бродить повсюду с такой прорехой. Будет ужасно больно, если ты немедленно не зашьешь ее’.

Хэл улыбнулся Гаффи, как одно высшее существо другому.

‘Она немного любит командовать", - сказал он. ‘Но я думаю, что она права, ты знаешь. Послушай, мы поднимемся с тобой. Галли очень хороший человек; он почти не причиняет боли. Он также вынимает зубы — если вам это нужно.’

В конце концов, после определенного количества протестов, Хэл и Мэри отправились со своим пленником к доктору и убедили Игер-Райта сопровождать их.

Казалось, о мистере Кэмпионе забыли, и он сидел в маленькой нише в углу зала и смотрел через открытую дверь на трепещущие листья и танцующую воду снаружи. Старый дом казался очень тихим после шумихи. Это было действительно удивительно привлекательно. Как и во всех очень старых домах, в нем была определенная сонная элегантность, которая очень успокаивала в безумно вращающемся мире.

Он позволил своим мыслям лениво блуждать. Он обратил внимание на изящную готическую резьбу каменного камина, с наслаждением вдохнул смешанные запахи цветка шалфея и выпекаемого печенья и задался вопросом, как бешеные назойливые люди, которые набрасываются на древние памятники и отрывают от них камень за камнем, чтобы они могли украсить промозглое одиночество музеев, могли проглядеть такую совершенную нетронутую жемчужину.

Его размышления были прерваны появлением Аманды, танцующей вниз по лестнице в своей ‘рабочей одежде’. На первый взгляд казалось, что она постарела лет на десять назад или около того. Ее стройную фигуру прикрывали старая коричневая кофта и юбка, которые сели от частых стирок так, что обтягивали ее, как кожа. Единственной уступкой тщеславию был желто-красный платок-бандана, небрежно повязанный вокруг ее шеи.