— Миша для меня не пешка и вообще не фигура, — терпеливо ответил я. — А любимый младший брат. Но он — взрослый мужчина, и у него было право выбрать свою судьбу. Он выбрал, и мы должны его в этом поддержать. И это — не «авантюра», а тщательно спланированная и успешно притворенная в жизнь операция.

Точнее «притворен» ее первый этап. Поразительно легко получилось, почти бескровно.

— А что будет дальше? — убрав руки от лица, почти прошипела на меня Мария Федоровна. — Он — в центре огромной страны, населенной косоглазыми дикарями, которые только и ждут возможности вцепиться ему в глотку!

— Почему же сразу «дикарями»? — расстроенно крякнул я. — Почему сразу «ждут возможности»? В Китае богатая история дворцовых переворотов, и Миша в рамках традиции нормальный узурпатор, который принялся наводить порядок. Новые династии на китайском престоле нередко выводили Поднебесную на качественно новый уровень развития…

— Не смей топить наш разговор в словоблудии! — прервала монолог Дагмара.

— Так это не «словоблудие», а факты, — заскучавший я откинулся на спинку кресла. — Думайте позитивно, мама — впервые за многие века кто-то умудрился воссесть на трон огромной страны по праву сильного. И этот кто-то — Великий князь Михаил Александрович Романов. Теперь вы являетесь мамой сразу двух Императоров, а наш Миша вписал своё имя в историю покруче меня: не по праву рождения положенное спокойно принял, а пошел и взял сам. Столько, сколько смог.

— Столько, сколько ты ему дал! — парировала Дагмара.

— Я бы и побольше дал, но мир тесен, — фыркнул я. — Зачем ругаетесь, мама? Сделанного не воротишь. Если Миша сейчас покинет Запретный город и вернется домой, над ним будет смеяться весь мир. Такой куш, как четырехсотмиллионная, богатая плодородными почвами и недрами, благодатная климатом, исполинских размеров Империя просто так бросить может только полный кретин. Наш Миша таковым не является, поэтому пока вы здесь на меня ругаетесь, мама, он там по другую сторону континента работает сутками напролет. И я был бы очень благодарен вам, если бы вы позволили мне ему помогать, а не тратили мое время на ненужные рефлексии.

Рывком поднявшись на ноги, Мария Федоровна надменно припечатала меня:

— Знаешь, Жоржи, с годами твой характер совсем испортился!

И покинула мой кабинет, оставив за собой тонкий цветочный аромат отечественных духов. Химическая промышленность в России цветет и пахнет — в отношении парфюмерии даже буквально!

— Две минуты, Георгий Александрович, — заглянул ко мне в кабинет Остап.

— Спасибо.

Предстоит разговор посложнее, чем с любимой мамой — с дорогим кузеном Вилли, который, как и вся планета, от похождений направленного моей рукой Михаила выпал в осадок. Министерство Иностранных дел стоит на ушах и подвергается жесточайшим перегрузкам, принимая ноты, вопросы, сигналы и послания, старательно складируя все эти важнейшие бумажки в архив и направляя в ответ заверения в том, что все внимательно прочитали и крепко над содержимым подумали.

Разумеется, послания формата «вы там совсем оборзели?» в общей массе доминируют, но второе место по популярности уверенно удерживают вежливые вопросы и предложения на тему торгово-экономических дел с Китаем. Этим вообще не отвечаем — Мише сначала нужно закрепиться в Запретном городе и перенастроить под себя (под меня, ха!) специфический китайский государственный аппарат. Начал он неплохо и в целом в рамках традиции: утопил Запретный город в крови, и чуть меньше утопил в ней Пекин. В рамках традиции и в рамках огромного плана.

«Великое очищение» — так называют происходящее сутками напролет вещающие из мегафонов голоса. Им вторит великое множество заранее заготовленных листовок и газет. Подкрепляют пропаганду раздаваемые солдатами припасы и радость от гибели ненавистных всем евнухов. Под шумок Михаил с благоразумно присягнувшими ему китайскими чиновниками-старожилами штампует многочисленные указы и отменяет указы и законы старые. Юридические и экономические законы подгоняются под заданные Российской Империей стандарты. Налоги для крестьян, торговцев и предпринимателей снижаются, и это само собой добавляет новому Императору политических рейтингов. Врагам — холодная сталь и позорная смерть, добрым подданным — процветание!

В ОЧЕНЬ большую копеечку все эти развлечения влетели. Одних только консервов уже под два миллиона банок съедено, благо склады были полнехонькими, и стабильным потоком их содержимое отправляется во рты наших воинов и в качестве гуманитарной помощи китайцам. Второй стабильный поток вновь наполняет разгруженные склады.

Ладно, на долгой дистанции каждая потраченная на «китайскую авантюру» копейка обернется гигантской прибылью. Не грабить Китай нужно, не загонять в колониальные рамки, а строить совместные предприятия, мастерить в плодородных провинциях агрохолдинги и привлекать трудолюбивых жителей Поднебесной в качестве рабочих рук. Поначалу — малооплачиваемых и не шибко квалифицированных, но обустраивать наш общий континент все-таки станет намного сподручнее.

Телефон на столе ожил. Я досчитал до десяти, собираясь с мыслями, и снял трубку:

— Доброго дня, дорогой кузен! Какая нынче погода в славном Берлине? Был ли добрым собранный нынче урожай? Я слышал, что капустка народилась отменная.

— И тебе не хворать, — фыркнул Вильгельм. — Урожай неплох, погода стоит славная.

— И слава Богу! — жизнерадостно заметил я.

— Слава Богу, — подтвердил Вилли. — А как твои урожаи? Особенно те, что на Востоке.

— Из Николаевской губернии поступают отличные новости, — притворился я дурачком. — Говорят, рекордный урожай собрали. Японцы хорошо покупают, у них там сельское хозяйство на материке еще поднимать и поднимать.