– Ну, только макакой я еще себя не чувствовал. – Пробурчал я себе под нос. – Николай, смотри. – Я указал пальцем на переплетенные ветви. – Там мостик.

– Очень смешно. – Недовольно ответил профессор, который определенно не горел желанием передвигаться по деревьям. – Как правило, в таких местах есть свои обитатели.

– Ну это уже их проблемы. – Отмахнулся я, пытаясь уже взглядом найти место, где будет удобно взбираться.

Перчинку ситуации так же предавала моя… моя неполноценность в правой руке. Но этот вопрос можно довольно легко обойти, если пользоваться магией. Например, кинетической ступенькой. Эта мысль так меня захватила, что я начал и вправду создавать три передвижные кинетические ступени. Вот только силу гравитации никто не отменял, и они неуклонно проседали под моим весом.

«А если, так?» - Спросил я самого себя, трансформируя четырех угольный прямоугольник в вытянутый пятиугольник, чье острие врезалось в ближайшее дерево.

Этот метод сработал. Наблюдавший же за моими потугами ученый, пытался повторить мои успехи, но получалось у него как-то не очень. В чем причина, я на тот момент искренне не понимал.

– Да, это ж просто! – Не выдержав заявил я, когда кинетическое поле под стопой профессора в очередной раз развеялось.

– Ничего не просто! – Недовольно ответил он, стирая выступивший на лбу пот. – Ты так органично держишь концентрацию! Я так не могу!

Собственно вот именно тогда, я первый раз, и столкнулся с разительной разницей подготовки мага. Вот взять того же профессора – он на секундочку имеет ранг Учителя, что уже довольно значимо. Но! Его контроль энергии… да нас за такое Даматов бы просто сгноил на полигонах.

Мысленно вспоминая тренировки с парнями, в учебке, перед тем как нас отправили на фронт, и даже слаживание перед последним боем, я начинал понимать, что эта проблема была у всех. Разве что у ветеранов дела обстояли чуть лучше. Но не могу сказать, что прям уж очень сильно. И это было мне не понятно.

– Так. Будем значит действовать в другой парадигме. – Со вздохом произнес я. – Давай веревку. Подниму тебя.

– Вот! Вот с этого и стоило начинать! – Обрадованный таким предложением, высказался Харламов-младший, скидывая с плеч свой рюкзак.

Достав веревку, он передал ее мне и остался ждать на земле. Мой же подъем на высоту пяти метров, занял банальных секунд десять. Ну, я не сдерживался, но и не торопился, словно поднимался по лестничной клетке подъезда. Сбросив веревку, я помогая себе телекинезом, затащил на дерево и Николая Анатольевича.

И вот когда он оказался на верху, выяснилось, что наш профессор боится высоты. Проявилось же это в том, что он вцепился в толстую ветку, на которой я с легкостью стоял в полный рост, удерживая равновесие. А вот мой товарищ историк, такого себе позволить не мог и буквально прилип к ветке, обхватив ее руками и ногами, боясь даже пошевелиться.

Короче – проблемы пришли из области, из которой их даже не ждали. И вот глядя на такой расклад, я думал о том, что если сейчас, в такой банальности мы тормозим, то что ждет нас впереди. Так мы тут и месяц бродить можем, вместо расчетных двух недель. И это ведь только дорога в одну сторону.

– Так, не бойся. – Сделал я абсолютно бессмысленный совет профессору.

– Ага. – С сарказмом ответил он, с опаской косясь на далекую землю.

– Ну, высота точно не боится. – Хмыкнул я на такое поведение старшего товарища.

Вот только сам, как говориться, чесал репу в поисках выхода из такой ситуации. Правда, в данном и конкретном случае, выход мне виделся единственный – привязать Николая Анатольевича к себе веревкой, или посадить на спину, и уже с ним переместиться сперва на ту сторону, а затем и на землю.

Стоит ли говорить, что такое решение очень не понравилось Харламову. После минут пяти сопротивления и споров, так и не найдя альтернативного решения, да и с опаской косясь на землю, он вынужден был капитулировать перед реальностью.

И вот, взгромоздившись мне на спину, и обхватив меня со своими ногами, профессор приготовился к акробатическому номеру. А я в тот момент думал, что идея все же была херней полной. Удерживать равновесие с такой живой и дергающейся поклажей на собственном горбу, было не так-то и просто.

Резко выдохнув, я под акомпонемент крика Николая Анатольевича, рванул вперед. Самым опасным, в плане падения, был прыжок с одной ветки на другую. И если оттолкнулся я удачно, то вот с приземлением…

Ну, вышло, как вышло. Хоть страшно и очень смешно. Для меня. Я то в рывок ушел и благополучно приземлился уже на земле, с видом что так и надо. А вот Харламов младший продолжал висеть на ветке. В момент, когда я полетел, мужчина отпустил меня, схватившись за ветку. Вот сейчас и лежал на ней, крепок обхватив ногами и руками.