– Привет. Твой уже ждет тебя. – Поведал он мне.

– Доброе утро. – Вежливо ответил я, отмечая краем сознание, что мой наставник уже на месте. – Благодарю. А скажите, Николай Анатольевич уже на месте?

– А он как вчера пришел, так и не уходил. – Подмигнул мне пенсионер, отыгрывающий роль охранника.

– По-онял. – Протянул я, задумчиво глядя, на то, как цифры сменяют друг друга, отображая приближение лифта к моему этажу. – И вновь, благодарю.

– Ничего. – Отмахнулся Егорыч, вновь погружаясь в чтение.

Створки распахнулись, приглашая меня как можно скорее пройти в недра чуда инженерной мысли. Оглянувшись на пожилого охранника, который с увлечением разглядывал фото полуобнаженной девицы на обложке, и что-то недовольно-восторженное бормотал себе под нос, я прошел внутрь лифта, и приложив свой пропуск, нажал на нужный этаж. Створки закрылись. Кабина дернулась и понесла меня вверх, сжигая метры расстояния. И вот стоило мне только войти уже в сам офис, как я был захвачен Котовым за плечи.

– Патя! Нам медальки дали. – Радостно заявил мне он, сияя как та самая медалька, что была им начищена перед парадом.

– Круто. Наверное. – Как-то слишком уж отстраненно, ответил ему я.

Во всей круговерти своей жизни, я совершенно забыл, что у многих людей, имеется ввиду моих коллег, свой собственный взгляд на жизнь. У них своя мотивация. Свои цели. И вот для них – та самая медалька, это показатель того, что их работу оценили. Их работа не была напрасной. Она важна.

Ну и стоило мне только об этом подумать, как кислая улыбка сменилась понимающей и даже несколько более довольной. Любой твари похвала приятна, как говориться. И я не был исключением из этого правила.

– Что-то ты не совсем рад. – Все же заметил, мой первичный настрой Михаил.

– Да, как-то так сложилось. – Отмахнулся я от его слов. – Ты, мне лучше скажи, это же нормальные медали, или из тех, которые в сейфе останутся лежать, для детей и даст Создатель, внуков?

– Последнее. – Горько вздохнул наставник, хлопнув меня по плечу. – Но похвала, она ведь такая – каждой твари, каждой мрази приятна.

– Какого же ты высокого мнения о себе. – Хмыкнул я в ответ, хотя недавно и сам примерял на себя эту же фразу, правда, в более мягкой формулировке.

– Как-будто ты другого. – Фыркнул в ответ Котов, и увлек меня за собой, обратно к лифту. – Ладно, это все конечно хорошо, но наш профессор Харламов, что-то раскопал.

– Позитивно. – Ответил я, с напряжением и некоторым облегчением.

Николай Анатольевич, сидел за столом забросанным горами исписанной и исчерченной бумаги. В воздухе вокруг него висели голографические копии разных табличек, которые нам удалось отсканировать. Помимо этого так же висели электронные копии каких-то исторических трактатов, книг и дневников. В парочке я узнал Александрийские Летописи, которые датировались пятым веком, если мне память не изменила тогда.

– Доброго! – Махнув рукой над головой, поприветствовал я профессора.

– Бодрого! – Вторил мне грубоватый голос Михаила, который лениво переводил взгляд с одного изображения на другое.

– А? – Отвлекся Николай Анатольевич от своих исследований, и все же поднял взгляд на гостей его временной обители. – Патя, Михаил. Рад видеть. Вы очень и очень вовремя.

– А ты я смотрю интригант. – Довольно осклабился Котов, садясь в роликовое кресло рядом с Харламовым-младшим. – Но, будь любезен, чуточку подробней.

Я тем временем так же занял свободное кресло. К тому моменту мой взгляд прикипел к одному из изображений, на котором были выгравированы некие руны, часть из которых мне уже доводилось видеть. Более того, часть этих рун были занесены в мой личный дневник. А значит, они относились к одному из видов магии.

– Николай, а что вот это, - я ткнул пальцем в заинтересовавшее меня изображение, - такое?

– Это? – Переспросил профессор, оборачиваясь ко мне и следуя взглядом за моим. – А это я не знаю. – Честно признался он. – Любая попытка дешифровки, пока что буксует. Выглядит сущим набором символов, которые никак не связаны друг с другом. Выделенный мне искин по-прежнему подбирает ключ дешифровки.

«Сказать ему, или нет?» - Спросил я самого себя, даже для пущей важности потерев указательным пальцем висок. В процессе размышления, само собой.

– Думаю, если вы взглянете вот на это, то дело пойдет быстрее. – Произнес я, доставая из кармана телефон и зайдя в галерею, ища нужные мне фотографии страниц моего же дневника.

Николай Анатольевич внимательно изучил фото, затем перевел взгляд на изображение древней таблички. Вновь на фото, а затем на табличку, и только после этого внимательно посмотрел на меня.