— Хорошо.

— Может быть тебя подвезти?

— Если вам не сложно.

Мы подошли к машине. Уместились, угнездились.

— Ты как? Нормально дохаживаешь?

— Да. Все хорошо. Все равно тонус есть и я частый гость медицинских центров.

Я кивнула понимая, что с третьей беременностью я тоже буду частым гостем. И с одной стороны, меня сейчас гложило такое чувство, что я делала что-то неправильно. Я была беременна, я собиралась судиться с мужем за имущество, я собиралась управлять клиниками.

А где в этом во всем мысли о том, как я буду в третий раз мамой?

Это тяжело.

Это сейчас все нормально, пока я не чувствую.

А дальше будет хуже.

— А вы как?

Да, дети знали, что я тоже беременна. Назар как-то проигнорировал это. Родион сказал, что он в любом случае примет любое моё решение.

— Нормально. На сохранении лежала недавно.

— Да, я знаю. Назар рассказал. Простите, что не приехала. Я сейчас не самый хороший собеседник.

— Да все нормально. — Махнула я рукой.

Я остановилась возле дома Назара и Софьи и потянулась чмокнуть сноху в щеку.

— Вы, если что приезжайте к нам, ладно? — Скромно произнесла София. — С нетерпением буду ждать встречи на празднике.

— Хорошо.

Доехав до дома, я затормозила на несколько подъездов раньше, чем следовало и нахмурилась, увидев машину Адама. Когда я все-таки дошла до подъезда, то поняла, что он опять засел в квартире. Даже не поднимаясь, я вытащила мобильник и нашла горячий вызов мастера слесаря, чтобы поменять все личинки.

Когда же я поднялась в квартиру, то застала картину лишённую какого-то смысла.

Цветы стояли во всех свободных вазах.

Гвоздики, хризантемы, розы, лохматые пионы.

Адам сидел на диване в зале, перебирал какие-то документы и увидев меня улыбнулся.

— А я знаешь что приехал? — Взмахнул он рукой и потёр подбородок. — Надо же решить, что нам делать с Родионом. Тебе не кажется, что даже если мы сейчас с тобой находимся в состоянии войны, то это не повод для того, чтобы забивать на детей?

— А что с Родионом? — Спросила я, обнимая себя за плечи.

— Ну как это что? Вот присаживайся. Я накидал варианты того, что мы можем ему подарить. Ты ведь не против, если подарок я сделаю от нас с тобой Устинья?

И все бы ничего…

Если бы Адам не рылся в моих документах…

— Чего ты от меня хочешь? — Спокойно спросила я и положила портфель на диван.

Адам подвинулся, закинул пиджак на спинку и развёл руками.

— Я тебе уже сказал. Через две недели мы встречаемся с тобой в загсе и расписываемся.

Я устало выдохнула и присела на боковушку.

— Прекрати. Ты не шут, ты не герой дешёвого любовного романа, который воспылал чувствами к бывшей жене. Я тебя умоляю, объясни чего ты хочешь.

Адам тяжело вздохнул, посмотрел на меня искоса.

— Вот понимаешь, какая ситуация. Когда я говорил о разводе, я не знал, что ты беременна, но ты оказалась беременной. Сразу поступило предложение сделать аборт, потому что зачем нам ребёнок, который будет расти вне брака, который будет в неполной семье и все из этого вытекающее. Предложение осталось без ответа. Спустя несколько месяцев я понимаю, что ты не делаешь аборт и собираешься рожать. У меня есть принципы — мои дети не растут без отца. Значит я не должен изменять своим принципам.

— Адам, ты в принципе не должен был изменять. — Произнесла я и ощутила, что как бы я не запирала в себе все чувства, они все равно лезли наружу. Вот эта злость, вот это чувство униженности, предательства от его поступка, оно выпрыгивало несмотря на то, что я себя контролировала.

Потом я скосила глаза на чайный столик, и меня прошибло потом.

— Как ты посмел?

Адам усмехнулся, наклонился, потянулся и подобрал с пола ежедневник.

— Знаешь, оказалось очень занятное чтиво. — Он как будто бы специально открыл на закладке ежедневник и зачитал вслух. — «Бабушка всегда говорила, что он любого за меня убьёт. Но, я не представляла, что убитой окажусь я». Ты действительно считаешь, что я мог так с тобой поступить?

— Ты и поступил со мной так, и вообще отдай сюда мой ежедневник и не суй свой нос в мою жизнь.

Я резко дёрнулась, схватила записную книжку. Но Адам не отпустил, потянул на себя так, что я не удержав равновесие, все-таки упала и оказалась на диване. Адам перехватил меня под грудью и притянул к себе.

— Знаешь в чем твоя проблема? — Тихо выдохнул он на ухо. — Ты не меняешься. Вот этот ежедневник, он следствие того, что ты не меняешься. Ты как была той девушкой, которую я ждал во дворе, так ты и осталась ей. Ты не повзрослела. Точнее, ты повзрослела, у тебя мудрые мысли, у тебя здравые, логичные поступки. Я даже сейчас тебя понимаю. На твоём месте я бы тоже скалился и не давал подойти. Но ты не повзрослела эмоционально.