Вот так я и оказалась близ Рогатой горы. Думала податься на рудники, но туда меня не взяли из-за ноги. И сейчас мне кажется, что так для меня даже лучше.

Спускаюсь по тропе в деревню и первым делом отправляюсь на рынок. Фортис сказал, что с припасами сам разберётся. Значит, займусь своими нуждами.

За полчаса мне удаётся найти те самые тюки соломы, а ещё неплохие доски для мебели и старое, но довольно сносное одеяло. У меня даже получается выторговать скидку на всё и на сэкономленные деньги нанять местного на лошади, чтобы тот доставил меня и все мои покупки к дому Фортиса.

— Эльфийка и орк в одном доме? Во дела! — произносит мужичок, когда понимает, куда именно нужно ехать.

Я игнорирую его реплику и просто запрыгиваю в телегу. Мысль о том, что не придётся идти в гору пешком, придаёт мне сил.

Свежий ветер обдувает лицо. Я прикрываю глаза и мечтательно представляю себе, как первым делом сниму треклятый протез, вернувшись домой, а после начну собирать свою собственную кровать. Из досок можно чуть позже сколотить лавку и стол.

А вечерком, когда Фортис вернётся с работы, — приготовить какой-нибудь вкусной еды на очаге снаружи. И после ужина, как вчера, смотреть, как солнце прячется за верхушки елей. От предвкушения я невольно вздыхаю. То ли от волнения, то ли от свежести предгорного воздуха сердце быстро бьётся в груди. Я ловлю себя на мысли, что ещё никогда прежде мне так сильно не хотелось жить. Всё же я рада, что оказалась в этом месте.

Вечер прохладный, приятный. Над уличным очагом поднимается слабый дымок. В воздухе стоит аромат жареного мяса и запечённого картофеля. Я стою рядом, зажав травинку между зубов, ожидая, пока вскипятится вода в котелке. Замечаю грузные шаги ещё издалека и отчего-то замираю в предвкушении. Даже самой себе не могу толком объяснить, чего так радуюсь.

Фортис открывает калитку и проходит во двор. Замечаю мешок у него на плече. Кажется, с чем-то съестным. Что ж, по крайней мере, он держит обещания.

— С возвращением! — вдруг по привычке бросаю я и прикусываю язык. Орк пару мгновений глядит на меня изумлённо, потом отводит взгляд смущённо. Кладёт сумку передо мной, словно подношение, а затем идёт к рукомойнику.

— Ты чего будто ласковая жёнушка меня приветствуешь? — ворчит, не глядя на меня.

Я и сама не знаю, чего это я. Просто настроение было хорошее весь день. Мысли радостные, вот и выпалила слова, которыми обычно приветствовала Адониса. Жена его от этого жутко бесилась. А я ничего не могла с собой поделать.

От воспоминаний делается совсем неприятно. Я обвожу глазами двор и крыльцо, напоминая себе, что я не там, а здесь в настоящем. Взгляд останавливается на широкой спине Фортиса и его крепких мускулистых руках.

— Ну, если бы я была как ласковая жёнушка, то я бы тебя иначе встречала, — усмехаюсь я. В шутку прижимаюсь к нему сзади и кладу ладонь на пояс.

Орк замирает с вытянутыми вперёд руками. Вода из рукомойника льётся вхолостую.

— Ты это… чего? — он оборачивается на меня растерянно. А я только сейчас понимаю, что слегка возбудилась и быстро отступаю на пару шагов, а после заливаюсь фальшивым хохотом.

— Ой, ну и выражение! Ты бы себя видел! — смеюсь, хотя мне неловко из-за его растерянности.

— Ну и шутки у тебя, — качает головой Фортис. После отворачивается и умывает лицо.

Вода с него течёт чёрная. Я осознаю, что он сегодня был в шахтах. И хотя он бригадир, но всё равно его работа кажется трудной. В особенности в сравнении с тем, что я сама делаю. Нет, конечно, привести дом орка в жилой вид стоило огромных трудов, да и со стиркой пришлось повозиться. Но такое не каждый день происходит.

— Сегодня у нас жареная свинина на ужин! — объявляю я, когда он заканчивает с водными процедурами.

— Хорошо, — кивает он, обтирая руки полотенцем. — Я люблю свинину.

— А вчера говорил, что курицу любишь, — невольно вспоминаю я, ставя на стол большое блюдо.

— Курицу тоже люблю, — произносит орк, занимая место за столом. — Как можно не любить еду, что приготовлена специально для тебя?

Он не смотрит на меня, но от его тёплого взгляда сердце будто тает. Что же делать? Я ведь так и влюбиться могу в этого громилу. Хмурюсь и сердито плюхаюсь за стол. И, прежде чем орк успевает что-то сказать, накладываю себе мяса в тарелку. Пусть не думает, что я для него старалась. Я с остервенением начинаю набивать рот.

— Не спеши так. Обещаю, я не стану есть всё, — произносит Фортис, беспокойно глядя на меня. — Есть два дела, которые более всего не терпят спешки. И одно из них — это потребление пищи. Если поспешить, то можно заработать несварение.

— Та а фём ты? Фё фо мной ф поряфке буит! (Да о чём ты? Всё со мной в порядке будет!) — отвечаю я упрямо.

Жую торопливо, запихивая в рот больше чем нужно. Горячее мясо обжигает нёбо, ароматный картофель рассыпается во рту. Я ем, будто боюсь, что сейчас это всё исчезнет — и еда, и стол, и сам Фортис. Не замечаю, сколько уже проглотила, пока не чувствую, что живот раздулся и тяжелеет. Голова кружится. В груди давит. Сердце колотится быстро-быстро.