Она пожимает плечами и отводит взгляд, как будто ей раньше об этом не говорили. Я касаюсь её подбородка и заставляю посмотреть на меня.

— Ты хоть представляешь, что ты со мной сейчас делаешь? Я пытаюсь заставить себя остановиться, но не могу. Чем ближе я к ней, тем сильнее слабеет моё желание оставить её в покое. Если я поцелую её, то не смогу отпустить. Не сегодня. Может быть, никогда.

— Думаю, ты делаешь со мной то же самое, — говорит она, подходя ближе.

Её тело промокло с головы до ног, но ночь тёплая, и дождь похож на воду в ванне. Её одежда облегает фигуру, и когда я опускаю взгляд, то вижу её белую майку насквозь. Её твёрдые соски прижимаются к мокрому материалу, и мой язык скользит по зубам от желания попробовать её на вкус.

Что, если она захочет продать это место? Я мог бы сделать ей одолжение. Я говорю себе это, потому что я эгоист и хочу её. Несмотря на то, что я должен оставить её в покое. Я должен рассказать ей всё прямо сейчас, пока не зашло слишком далеко, но я пытаюсь убедить себя, что мы можем это сделать и всё будет хорошо.

— Не хочешь пригласить меня внутрь и показать свою комнату? Она проводит руками по моей груди и смотрит на меня сквозь тёмные ресницы.

Вот он, этот момент. Я могу рассказать ей правду прямо сейчас и позволить ей самой принять решение, а могу быть эгоистичным придурком и попытаться попросить прощения позже.

— Но я должна быть честной, — говорит она, и я слышу, как колотится моё сердце. Она понижает голос, наклоняется и касается моих губ. — Я никогда раньше этого не делала.

Облако похоти затуманивает мой здравый смысл, и прежде чем я успеваю подумать о том, что делаю, я прижимаю её к себе, целую и несу по коридору в свою комнату. У двери я останавливаюсь, потому что мне приходится доставать из кармана старомодный ключ.

— Я начинаю жалеть, что не перешла на цифровое, — стонет она, когда я прижимаюсь губами к её шее, а руками нащупываю ключ.

Я рычу, вставляя ключ в замок, и открываю дверь. После того как мы чуть не вываливаемся в комнату , я закрываю за нами дверь и снова запираю её. Мысль о том, что она уходит через эту дверь, заставляет меня действовать. Всё ещё только начинается, и я не готов к тому, что это закончится.

Она так многого обо мне не знает, и я уверен, что она не знает обо мне и того же. Но сейчас наши тела говорят на своём языке, и они готовы к близкому знакомству. Когда я прикасаюсь к ней, она кажется мне знакомой, как будто я уже чувствовал её тело раньше. Я знаю путь её ног как свои пять пальцев, и когда я опускаюсь перед ней на колени, мне кажется, что это не в первый раз. Такое чувство, будто я тысячу лет провёл в море и наконец возвращаюсь домой к своей любви.

— Расставь ноги, — приказываю я, нащупывая пальцами край её шорт и расстегивая их.

Я стягиваю мокрые джинсы с её ног вместе с кружевными трусиками. Её обнажённые бёдра блестят от дождевой воды, и я наклоняюсь вперёд, чтобы попробовать на вкус каплю, стекающую по её загорелой коже. Сняв с неё джинсы, я провожу руками от лодыжек до бёдер. Её обнажённая киска перед моим лицом, гладко выбритая, с мягкими складками, скрывающими клитор.

— Ты всегда так делаешь? Я провожу большим пальцем по её гладким губам, нежно поглаживая там, где нет волос.

Она прикусывает нижнюю губу, а затем кивает. Я вижу, что она стесняется моего взгляда, но её невинность заставляет меня чувствовать себя богом.

— Ты чертовски хороша, — шепчу я, наклоняясь вперёд и целуя её в губы. — Сядь ко мне на кровать, Николь.

Она делает так, как я прошу, и я встаю между её колен, тянусь к её мокрой майке и стягиваю её с неё. Когда я обхватываю её сзади, чтобы снять бюстгальтер, она дёргает мою мокрую рубашку и стягивает её с меня. Она смеётся, когда рубашка с плеском падает на пол, и я целую её, снимая с неё остатки одежды. Она обнажена и улыбается мне, когда я целую её в губы, затем в шею, а потом в грудь. Её стоны удовольствия превращаются в крики восторга, когда я беру её сосок в рот.

Твердый сосок ощущается нежным и сладким на моем языке, и я перехожу от одного к другому, пока оба не становятся красными и напряженными. Я кладу руку ей на грудь, и она опускает верхнюю часть тела на кровать. Я раздвигаю ее колени и кладу ее ноги себе на плечи. Мои руки опускаются под ее ягодицы, и я поднимаю ее ко рту, чтобы испить из источника молодости.

Её сладкий, терпкий вкус обволакивает мой язык, когда я погружаю его между её складочками и нахожу её твёрдую горошину. Её бёдра сжимаются, когда она пытается закрыться от меня, но я сильнее, и я так сильно этого хочу, что она не сможет помешать мне добраться до неё.

— Расслабься, детка. Я позабочусь о тебе, — подбадриваю я её, целуя внутреннюю сторону её бёдер и возвращаясь к тому месту, где она больше всего нуждается в этом.

Я дразню её клитор языком, уговаривая подчиниться. Вскоре её тело расслабляется, и она начинает двигаться вместе со мной. Её ноги раздвигаются, а любопытные пальцы зарываются в мои волосы и крепче прижимают меня к себе.

Она неопытна, и я чувствую, насколько она чиста на самом деле. У неё никогда раньше не было мужчины. Я бы почувствовал его след на ней, а она не принадлежит никому. Когда я закончу с ней, они не смогут подойти к ней ближе, чем на двадцать футов, не зная, что она принадлежит мне. Я чертовски уверен в этом.