Диана посмотрела на леди, поняла: либо сейчас, либо никогда — и сказала:

— Диана, графиня Селери.

И почувствовала, что в ней что-то изменилось. У Дианы возникло ощущение отваливающейся скорлупы.

Леди Тремейн как-то странно дёрнулась, и из её рта вырвался нервный смешок. Сначала один, потом второй, а потом она расхохоталась, периодически оглядываясь на дочерей.

— К-кто? — отсмеявшись, сказала она, взглянула на принца и Ксандра и добавила: — Наша служанка Золушка такая фантазёрка. — Потом перевела взгляд на Диану и с нажимом произнесла: — Золушка, забери корзину у герцога.

Тело всё ещё инстинктивно дёргалось на приказы, но Диана поняла, что она теперь может сопротивляться. Но неизвестно, что сделает леди, узнав об этом, и поэтому Диана решила попридержать эту информацию в тайне и ухватилась за корзину, попытавшись забрать её у герцога, как назвала его леди Тремейн.

Но герцог корзину не отдал.

— Я отнесу, — произнёс он и, нахмурившись, сказал: — Леди Тремейн, нельзя заставлять девушек носить такие тяжести.

Леди Тремейн всплеснула руками и почти ласково произнесла:

— Ну как же так, Золушка, ты снова накупила столько, что не можешь унести.

И Диана пожалела, что не удалось собрать продукты с дороги. Диана подумала, что она бы их даже не стала мыть, и от этой мысли ей стало чуть проще переносить лицемерие леди Тремейн.

И вдруг Ксандр, который внимательно смотрел то на леди Тремейн, то на Диану, спросил:

— А где же дочь графа Селери?

И леди Тремейн, не моргнув глазом, ответила:

— Учится в школе-пансионе, такова была воля её отца.

И Диана подумала, что граф Селери умер — но почему тогда мадам Маффин спрашивала про его самочувствие?

Следующим вопросом Ксандр вернул Диане надежду, что отец Золушки жив:

— А как себя чувствует граф Селери?

И снова леди Тремейн произнесла не своим голосом:

— Лекарь утверждает, что ему лучше, но… — Леди Тремейн достала белоснежный платок из кармана и горестно проговорила: — Для меня он будет чувствовать лучше, когда сможет ходить и говорить.

Ксандр отнёс корзину на кухню. Там он тихо сказал, обратившись к Диане:

— Надо говорить правду, тогда тебе будет легче жить.

Диана подумала, что сейчас бесполезно мужчину в чём-то убеждать, и гордо промолчала.

Ксандр ушёл, а Диане стало так обидно, что она заплакала.

Она плакала, а руки сами начали готовить

***

— Ну и как тебе девицы? — весело спросил принц и тут же добавил, хотя его никто не спрашивал: — Мне пухляша понравилась, светленькая.

— Как и обычно, жеманничают и врут, — ответил герцог Александр Берг, младший брат короля и глава тайной службы, по просьбе брата опекавший его сына.

— Ну, врала там только одна, — усмехнулся принц. — Видно, я так ей понравился, что она решила назвать себя графиней.

Ксандр, который уже привык к тому, что принц считал, что мир крутится исключительно вокруг него, усмехнулся:

— Не знаю, Гарольд, но мне кажется, что девушка говорила правду. И я собираюсь это проверить.

«И чего это я расклеилась? — подумала Диана. — Подумаешь, красавчик не поверил». Но на самом деле она чётко поняла, что герцог ей понравился, и именно поэтому она хотела, чтобы он ей поверил. Что-то здесь не то творится, такого ещё не было в сказке, чтобы мачеха вообще отказывала Золушке в имени.

За то долгое время, что Диана была феей-крёстной, каких только Золушек ей не попадалось, но Золушка всегда имела имя, а не только обидное прозвище.

Пока размышляла, наделала каких-то закусок, салатов, поставила вариться бульон. В печке запекалось жаркое, во второй печке поднимался пышный сладкий пирог.

Диана подумала, что она не девица, а настоящая мультиварка.

Пока она была на кухне, никто её не беспокоил. Создавалось впечатление, что никто просто не знает, как на кухню зайти; и Диана несколько расслабилась, потихоньку сортируя блюда. Поэтому, когда почти над ухом раздался крик «Золушка!», она вздрогнула и чуть было не облилась горячим соусом, который только что сняла с плиты и собиралась разлить по небольшим красивым соусникам.

— Чего орёшь? — От неожиданности Диана разозлилась.

Леди Тремейн, которая вошла на кухню и сразу же начала орать, тоже не ожидала, что у Золушки вдруг прорежется голос, и, похоже, на несколько мгновений потеряла свой.

Но достаточно быстро пришла в себя.

— Ты как со мной разговариваешь? — снова повысила голос леди Тремейн.

— Как вы того заслуживаете, — внесла ясность Диана, которая вдруг поняла, что такие, как леди Тремейн, если им адекватно не ответить, не останавливаются.