<p> Из военного фельдшера в медсестру в другом мире? Так могло повезти только мне.</p> <p> Но чувство долга не дает покоя и в новой жизни, а значит, вылечи?м каждого! Даже если вместо антибиотиков у меня теперь магия. Вот только каждый раз при встрече с одним из пациентов сердце бьется быстрей… И угораздило же меня влюбиться во вражеского офицера!</p>
Глава 1
Сознание вернулось ко мне мгновенно, словно меня включили. И сразу же я ощутила боль.
Не открывая глаз, я застонала, боясь пошевелиться, и в памяти всплыли последние кадры из того, что произошло со мной. Кажется, на меня упало что-то настолько тяжелое, что я давно должна была умереть. Но, как ни странно, я все еще была жива и, если не считать острой боли в затылке, чувствовала себя почти сносно. А главное, на меня больше ничего не давило. Неужели повезло?
Вот только я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, будто силы окончательно покинули мое тело.
— Ну что вы стоите? Поднимайте ее и несите в палату, живо! — раздавшийся рядом старческий голос заставил меня напрячься.
Не помню такого, хотя по работе я общалась практически со всеми.
— Да притворяется она, ваше целительство! — выдала вдруг какая-то женщина, и мне показалось, что она оправдывается. — Мы всего лишь слегка повздорили... Эта простолюдинка сама упала! Специально, я уверена!
— Леди Гретта, меня не интересуют ваши взаимоотношения, и как вы знаете, мне плевать на титулы. Так что, прошу вас, отойдите, не мешайте санитарам! Грузите леди Лиру на носилки!
— Да какая она леди?! — снова возмутилась та же самая женщина. — Крестьянка без рода и племени!
— Еще слово, леди Гретта, — и вы отправитесь выносить ночные горшки вместо нее, — с угрозой произнес мужчина.
А я почувствовала, как меня подхватывают с двух сторон и укладывают куда-то.
Что происходит? Откуда в штабе взялись какие-то леди? Кто такая Лира? Это что, они обо мне?..
Не в силах больше томиться в неведении, усилием воли я разлепила глаза и тут же поморщилась от яркого света. Проморгавшись, увидела над головой белый, ровно выкрашенный потолок. И вдруг поняла, что за странный запах меня окружал. Пахло больницей, а значит, меня все-таки вытащили из-под завалов и привезли сюда. Непонятно только, почему я лежала на полу. И что там говорила эта дамочка про мое падение? Бред какой-то...
Носилки, на которые меня уложили, пришли в движение, и я с трудом повернула голову, разглядывая место, в которое попала.
Да, действительно, больница, вот только какая-то она странная. Не помню таких поблизости от лагеря, и выглядит она так, будто время тут застыло столетие назад. Выкрашенные однотонной краской стены, странные светильники на потолке, испускающие не привычный белый свет, а какой-то синеватый. Деревянные двери вместо пластиковых и такие же окна непривычной арочной формы. Архаичные часы на стене и простые, грубо сколоченные скамьи вдоль стен.
А еще, пока меня несли, я вдруг поняла, что не вижу привычных деталей, присущих любому общественному зданию. Я хоть и не разбиралась в этом, но все же могла сложить два плюс два. Ни проводки, ни труб, и даже шкафов электрических на стенах нет. Помнится, когда я проходила практику, интерны любили прятать в таких шкафах заначку из медицинского спирта, особенно накануне каких-либо праздников.
Что же это за место?
Я открыла рот, чтобы спросить об этом тех двух суровых громил в белых рубахах, которые несли меня, но вместо слов вырвался лишь хрип. А к горлу подкатила тошнота, и перед глазами вдруг потемнело.
Черт, похоже, сотрясение... Пожалуй, потерплю с расспросами до палаты, а там придет доктор, вот у него и узнаю.
Глава 2
Чуть ранее
Далекие взрывы бьющей по окрестностям артиллерии отвлекали, не давая сосредоточиться на работе. И вроде бы привыкла уже к боевой обстановке прифронтовой зоны, к тому, что в любой момент на территорию лагеря может залететь беспилотник или шальная мина, однако руки все равно дрожали, а сердце, ожидая худшего, каждый раз сжималось в тревоге при звуках пролетающих над нами истребителей.
Прошло пять лет, как я стала военным фельдшером, и романтика этой профессии давно развеялась, оставив лишь сожаление, что не пошла по стопам отца и не стала простым инженером. Сидела бы сейчас в офисе да плевала в потолок. Нет же, захотелось в медицину, спасать людские жизни, а потом и вовсе рванула туда, где людей приходилось буквально вытаскивать с того света. И все это в полевых условиях, ежедневно трясясь от страха.
Поддон с пустыми пробирками вдруг выпал из рук, и тонкое стекло хрустнуло у меня под ногами, рассыпавшись осколками по земляному полу.
Вот черт! В снабжении меня точно прибьют! Я ведь только недавно получила их...
— Маргарита Сергеевна!
В палатку заглянул Степан Ефимыч, бравый и усатый капитан, что по возрасту давно должен был уйти на пенсию, но уже просто не представлял себе мирной жизни.
— Что такое? — спросила я, с досадой глядя на валяющийся у ног поддон.
Что ж за день-то сегодня такой? С самого утра все не заладилось, будто не с той ноги встала.
— Вас срочно вызывает к себе полковник! Говорит, что-то важное.