Шрифт:
Я вдруг поняла, что воспоминания прошлой хозяйки тела с каждой минутой словно тускнеют и мне все сложнее вспомнить людей, места и события. Возможно, память настоящей Оливии Глассер покидала это тело навсегда…
Значит и выкручиваться дальше тоже придется самой.
И так хорошо, что я смогла вспомнить семейство баронов и кое-какие подробности из жизни Глассерхолла в первые часы жизни в этом мире. Иначе, боюсь представить, чем мне могло грозить, если бы Хьюго понял, что в теле юной графини вовсе не его племянница.
– Леди Оливия, - входная дверь в комнату приоткрылась ровно настолько, чтобы впустить круглолицую женщину почтенного возраста с седыми волосами, в белом чепце и сером платье горничной.
– Ваша матушка, леди Велена, спрашивала о вашем самочувствии. Интересовалась, не сможете ли вы навестить ее в покоях?
– О… - я на секунду замешкалась и неуверенно кивнула.
– Да, конечно…
Ну вот, я уже не могу вспомнить даже имя личной служанки матери. Пожалуй, действительно, лучше навестить вдовствующую графиню сейчас, пока память Оливии вовсе не оставила меня наедине с памятью Ольги Семеновны. А если что, я всегда смогу сослаться на усталость и потерю памяти после болезни.
– Деточка, - обратилась старая служанка к Риз.
– Принеси теплой воды с кухни в комнату графини. А то спина моя сегодня коликом встала. А ты молодая, шустрая.
Девушка кивнула и вышла из комнаты, а я решила поискать в сундуках что-нибудь потеплее, чтобы согреть озябшее тело. В спальне все еще было холодно, а в коридорах и вовсе гуляли зимние сквозняки. К тому же после стычки с баронессой и особенно после того, как меня протащили по всему замку за руку как рабыню, меня бил озноб.
Наконец, мы тоже вышли в коридор. И я подстроилась под неторопливый шаг престарелой нянюшки.
Комната леди Велены находилась буквально за углом. Но не успели мы дойти до нее, как услышали яростный вопль.
– Ты-ы! Девка! Как ты посмела приказывать моему слуге?!
Я рванула вперед, следом за мной семенила нянюшка.
В конце коридора стояла устрашающая фигура баронессы Дейнкур. Она нависла над Риз, заставляя ту вжимать голову в плечи и прижимать к груди глиняный кувшин. Казалось еще немного и женщина набросится на служанку.
– Что я сделала госпожа?
– промямлила Риз.
– Я всего-лишь несу воду Ее милости.
– Ах, воду она несет!
– рявкнула баронесса, глядя маленькими черными глазками на Риз, которая еще больше побледнела от страха при виде разъяренной аристократки. Девушка явно боялась двинуться с места. Баронесса пнула кувшин с теплой водой и вода обдала Риз с головы до ног, а кувшин упал на каменный пол, разлетевшись на глиняные черепки.
– Джаспер!
– во весь голос завизжала Долорес.
– Пять плетей этой мерзкой девчонке за длинный язык и нахальство!
Риз опустила голову и промолчала. Да и что она могла возразить баронессе?
Волна страха прокатилась по телу, вызвав приступ паники. Я представила, как сейчас в коридоре вновь возникнет рыжий “Людоед”, а после… Риз выволокут на улицу и привяжут к позорному столбу, чтобы избить на глазах у всех.
Не успела я об этом подумать, как из-за угла, слегка прихрамывая на одну ногу, действительно появился Джаспер. Огромная лапища протянулась к Риз и схватила за косу, наматывая ее на кулак. Девушка взвизгнула и по ее лицу покатились слезы боли. Она попыталась ослабить хватку, но у нее ничего не получалось.
Увидев ее слезы, волна бешенства вспыхнула в моей груди.
Да что ж это за чертово место?! И что это за люди? Мерзкие, злобные и гнилые!
Я почувствовала, как от злости начинаю закипать и, прежде чем успела обдумать свои действий, шагнула вперед и, набрав в легкие побольше воздуха, рявкнула:
– Прекратите!
Глава 4
От удивления баронесса Дейнкур и впрямь заткнулась, выпучив глаза от злости. Джаспер тоже замер, нахмурив косматые брови. Я же чувствовала лишь холодную ярость.
Ненавижу таких мужиков, которые способны ударить женщину, ребенка или животное.
Ненавижу таких наглых истеричек, которые чувствуют свою безнаказанность перед теми, кого считают слабее себя.
И почему-то всегда это были тетки из ЖЭСа, управляющих компаний и поликлиники. Ха! Да я таких без соли и перца на завтрак ела по десять штук! Со мной даже в МФЦ последние лет десять здоровались как с родной. А тут всего-лишь какая-то болотная хабалка!
Она, кстати, и напоминала ту самую болотную пупырчатую жабу. От ярости Долорес побагровела и принялась раздуваться, выпуская воздух сквозь зубы и прищурив блестящие яростью маленькие глазки.