– А докажи! Что я сейчас говорю? Ну?

И умолк.

– … вообще-то молчишь, как рыба.

– Да, ну! И точно…

– Ты где, говорун?
– озадачилась я, заглядывая под стол и даже в шкафчики.

– В печку загляни, дурында!
– хихикнул все тот же голос.

– Кто обзывается, тот сам так называется!
– возмутилась я. Но к печке все же подошла

Прямо на мерцающих от жара углях находился… огонь. Живой сконцентрированный сгусток огня, в котором легко угадывались глаза и даже рот.

Я уставилась на него. Он уставился на меня.

– Ты что, реально меня видишь?!
– восхитилось существо в печке.

– Ну, если ты огненный комок с глазами, то да.

– И ничего я не комок!
– обиделся разговорчивый сгусток пламени.
– Я огненный дух-элементаль. Жаро Игнибус Четырнадцатый!

– Жора?
– переспросила я.
– Это как Жорик?

– Жаро!
– педантично поправил меня дух.
– Это как “жар”, поняла?

– Поняла, - согласилась я, не желая обижать малыша.
– В таком случае приятно познакомится, а я - Оля.

– Олли, ага. Я ж тебя знаю, ты - старшая дочь графа, - затрещал огонек, переползая с одного уголька на другой, и подняв в дымоход столб искр.
– Только раньше ты меня вроде не слышала. Ух, как интересно-то!

На это заявление я лишь покачала головой, не зная радоваться или заранее бояться.

Желудок наполняла приятная сытая тяжесть, вновь захотелось спать. Сонно моргая, я попыталась подобрать слова:

– А ты… - обратилась я к огненному духу.
– Живешь здесь?

– Ага, - согласился Жаро.
– Знаешь ли, одинокому огненному духу непросто выжить на Севере. А так, тут тепло, сухо, меня кормят дровами, а я помогаю кухарке. И вообще-то работу работаю!

– А откуда ты такой самостоятельный и независимый работяга тут взялся?

Рука потянулась за вторым бутербродом, но замерла над сырной головкой. Я засомневалась: судя по всему Оливия недоедала и если сейчас обожраться, то может стать плохо.

В таком случае ладно, хорошенького понемножку.

– Из огненной горы, конечно же!
– тем времен бахвалился “огонек”.
– Я и мои братья, мой отец, дед, прадед и его дед и…

– Поняла-поняла, - прервала я родословную Жаро, которой судя по всему позавидовал бы самый породистый бассет-хаунд.- А огненная гора - это вулкан что-ли?

– Ага, - подтвердил Жаро и как-то погрустнел, словно вспомнил что-то неприятное. Он затрещал, переполз на соседнее полено, раскаленное добела и мерцающее красными отблесками.

– Если ты из вулкана, то что тогда делаешь в печке графского замка?

– Ну, бывает, что элементали стихий работают вместе с людьми. Кто-то заключает договор, а кого-то… пленяют. В общем, духи воды работают в купальнях и на водопроводе, воздушные - наполняют ветром паруса кораблей, земляные - в штольнях шахт. А я вот… тут… Это пра-пра-прадедушка граф Глассер был магом. Правда с тех пор почти двести лет прошло. А больше ни у кого из рода магии не было. Вот и поговорить даже не с кем.

Огненный дух весьма натурально всхлипнул, отчего в разные стороны рассыпались искры, как от бенгальского огня. Потер глазки маленькими кулачками, переполз из устья печки на шесток, огляделся и заговорщицки прошептал:

– Кстати, раз ты меня видишь и слышишь, значит, ты тоже маг!

– Ага, два раза, - буркнула я.

– Два раза?!
– переспросил Жаро и восхищенно закатил глазки.
– О-о-о!

Маленький огонек затоптался на месте, потупился и спросил:

– Слушай, а можешь меня покормить? А то жадина кухарка последнее время меня на голодном пайке держит.

– Ну, могу, - я оглянулась на аккуратную дровницу у черного входа в кухню.

– Ой, спасибо тебе! Ты самая лучшая! Самая замечательная! Давай, пять или даже шесть полешков неси сюда! Да-да! Ты самая добрая человечка в мире!
– подпрыгивал Жаро.
– Обещаю, когда я буду сжигать этот замок, тебя я не тр-рону и пш-пшп!... Аха-ха!..

Что?!

Я с ужасом смотрела, как огонек набрасывается на дрова и начинает расти, почти моментально превращаясь в какого-то маленького красного дьяволенка. Он ухмыльнулся зубастым оскалом, облокотился о каменную кладку и подмигнул с улыбочкой заправского донжуана:

– Эй, детка! Ты занята сегодня вечером?

За моей спиной раздалось чье-то восклицание, быстрые шаги и целое ведро холодной воды вылилось прямо в горящий огонь, отчего Жаро Игнибус заверещал и принялся метаться по печке, уменьшаясь и становясь все меньше и тише.

Ну и дура ты, Оля! А ведь не двадцать лет. Уже далеко не аленький цветочек и повидала всякое, но все равно забыла, что добрыми делами вымощена дорога в ад и еще в парочку казенных мест.

– Уф!
– выдохнула женщина рядом со мной.
– Это ж кто такой сердобольный-то ему дров подсунул?! Найду этого дурака, убью! Леди Оливия, вы не пострадали?