Шрифт:
— Ну же! Не томи! — в нетерпении сказала Лена.
И я начал рассказывать. Рассказывать о том, что никогда в жизни не смог бы забыть.
Глава 3
Я стоял на площади, где земля стонала под ногами, расколотая, как хрупкий череп под молотом. Асфальт трещал, из трещин сочилась чёрная слизь, а воздух был густым, как смола, пропитанным смрадом серы, гниющей плоти и кислоты, что жгла лёгкие, как раскалённое железо.
Кровь текла по моему разорванному плечу, капая на землю.
Моя рука, сжимавшая Ледяную Эгиду, дрожала — не от страха, а от усталости, от бесконечного напряжения, что выжимало из меня последние силы. Меч в другой руке, покрытый чёрной кровью демонов, казался продолжением моего тела — холодный и тяжёлый. Сердце колотилось так, будто хотело пробить рёбра и вырваться наружу, каждый удар отдавался в висках, заглушая даже рёв битвы. Я дышал рвано, хрипло, и каждый вдох был как глоток огня.
А всё, потому что я уже давно потерял счёт времени. Казалось, что этот бой идёт вечность.
Я поднял взгляд выше, и меня пробрало до костей.
Там, в тысячах километров над нами, разлом пылал, как рана в мироздании, багровая, пульсирующая, с рваными краями, из которых сочилась демоническая энергия.
Из неё лезло это — демонический принц, чья аура была невероятной.
Его силуэт, чёрный, как сама бездна, закрывал полнеба, а трещины на коже, из которых вырывались зелёные искры, пульсировали, как живое сердце.
Глаза — два пылающих провала — изрыгали зелёное пламя.
— ГРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРААААААА, — его рёв сотрясал землю, заставляя кости вибрировать, а душу сжиматься.
Это был не просто враг. Это был конец.
Конец всему живому в этом мире. Всему, за что цеплялись местные жители, пытаясь выжить. Когти принца, длинные, как небоскрёбы, рвали края разлома, а каждое движение было как землетрясение, от которого воздух дрожал, а мои ноги подкашивались.
Я стиснул зубы и сжал щит так, что суставы хрустнули, а металл заскрипел. Это был мой выбор. И он вполне очевиден. Я не сдамся, даже если земля под ногами превратится в пепел.
Рядом стояла Катя. Её кинжалы, покрытые чёрной слизью, поблёскивали в тусклом свете разлома, отражая багровые всполохи. Лицо у неё бледное, покрытое пылью и кровью, но глаза… Они горели холодной, стальной решимостью, как у хищника, загнанного в угол, но готового рвать глотки.
Она посмотрела на меня:
— Жень, держись ближе. Всё-таки у тебя штраф.
Я кивнул, сейчас не время для какой-то гордости, всё по делу, ведь сейчас я слабее прошлой своей версии.
Из всей нашей группы остались только мы. Димона, Олеси, Юки, Ауриэль, Лены — их не было.
Земля вокруг нас дрожала, порталы принца разрывали воздух, разрезая само мироздание — и из них лезли демоны. Юркие, чешуйчатые твари разных рангов, их глаза пылали алым, а когти скребли по камням, оставляя глубокие борозды, из которых сочилась чёрная слизь.
— ШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШ.
Их звуки походили на шипение тысячи змей, смешанные с хрустом костей. Тела, покрытые шипами и чешуёй, извивались, как кошмарные черви, а чёрная слизь, капающая из пастей, шипела на раскалённой земле, оставляя дымящиеся язвы.
Я бросился вперёд, вливая энергию в «Рывок». Мой меч описал дугу и вонзился в грудь демона F ранга. Тварь заскрежетала, когти чиркнули по моему щиту, высекая искры, которые чуть ли не обжигали лицо. Я успел откатиться, чувствуя, как острые камни впиваются в спину, разрывая кожу.
Убит Слуга Валтора. 10ур. — F. Получено 60 ОА.
Катя двигалась рядом. Она нырнула под лапу демона, лезвия вонзились в бок твари, чёрная кровь брызнула, как фонтан, заливая её экипировку. Тварь зашипела, но Катя уже была позади, добивая её точным ударом в шею.
Кровь хлынула, как чёрный дождь, а тварь рухнула, её когти дёрнулись в последней судороге.
Но мой взгляд то и дело тянулся к небу.
Там, в эпицентре хаоса, пятеро героев, сила которых выходила за рамки возможного, сражались с принцем.
Их силуэты мелькали в багровом свете разлома, каждый удар был как раскат грома, от которого воздух дрожал, а земля под ногами трескалась.
Человек с длинными тёмными волосами и рогом в руках двигался с холодной, почти механической решимостью. Его рог, что он держал, излучал призрачное сияние. А глаза, тёмные, как бездна, не выражали ничего — ни страха, ни ярости, только холодную, абсолютную уверенность.