Осип Мандельштам. Сочинения
вернуться

Мандельштам Осип Эмильевич
Шрифт:

***

Зане в садах Халатова-халифа Дух бытия. Кто не вкушал благоуханий ЗИФа - И он, и я. И для того, чтоб слово не затихло Сих свистунов, Уже качается на розе ГИХЛа - В. Соловьев.

<1930>

***

Уста запеклись и разверзлись чресла. Весь воздух в стонах родовых: Это Мария Петровых Рожает близнецов - два театральных кресла.

<1933-1934>

***

Большевикам мил элеватор, Французам мил стиль элевэ, А я хотел бы быть диктатор, Чтоб скромность воспитать во Льве.

<1933-1934>

***

Эмаль, алмазы, позолота Могли б украсить египтян, Моей же девы красит стан Аршин трико иль шевиота.

<1933-1934>

***

По нашим временам куда как стали редки Любители почивших в бозе... Вот В старинный склеп, где тихо тлеют предки, Он входит. Снял собмреро. На киот Перекрестился. Долг потомка справил, И, в меру закусив, в вагоне лег костьми. А вор его без шляпы и оставил. Читатель, не кути с случайными людьми!

1924

Песнь вольного казака

Я мужчина-лесбиянец, Иностранец, иностранец. На Лесбосе я возрос, О, Лесбос, Лесбос, Лесбос!

<без даты>

***

Ubi bene, ibi patria 25 ,- Но имея другом Вена Лившица, скажу обратное: Ubi patria, ibi bene 26 .

<без даты>

Тетушка и Марат

Куда как тетушка моя была богата. Фарфора, серебра изрядная палата, Безделки разные и мебель акажу, Людовик, рококо - всего не расскажу. У тетушки моей стоял в гостином зале Бетховен гипсовый на лаковом рояле - У тетушки моей он был в большой чести. Однажды довелось мне в гости к ней прийти,- И, гордая собой, упрямая старуха Перед Бетховеном проговорила глухо: – Вот, душенька, Марат, работы Мирабо! – Да что вы, тетенька, не может быть того! Но старость черствая к поправкам глуховата: – Вот, душенька, портрет известного Марата Работы, ежели припомню, Мирабо. – Да что вы, тетенька, не может быть того!

25

Где хорошо, там отечество (лат.).

26

Где отечество, там хорошо

<без даты>

Баллада о горлинках

Восстал на царство Короленки Ионов, Гиз, Авессалом: – Литературы-вырожденки Не признаем, не признаем! Но не серебряные пенки, Советского червонца лом, И не бумажные керенки - Мы только горлинки берем! Кто упадет на четверенки? (Двум Александрам тесен дом.) Блондинки, рыжие, шатенки Вздохнут о ком, вздохнут о ком? Кто будет мучиться в застенке, Доставлен в Госиздат живьем? Воздерживаюсь от оценки: Мы только горлинки берем! Гордятся патриотки-венки Своим слабительным питьем - С лица Всемирки-Современки Не воду пьем, не воду пьем! К чему нам различать оттенки? Не нам кичиться этажом. Нам - гусь, тебе - бульон и гренки,- Мы только горлинки берем!

ENVOI 27 :

Князь Гиза, слышишь, к переменке Поет бухгалтер соловьем: – Кто на кредитки пялит зенки? Мы только горлинки берем!

В ночь на 25 декабря 1924

***

На Моховой семейство из Полесья Семивершковый празднует шабаш. Здесь Гомель - Рим, здесь папа - Шолом Аш И голова в кудрявых пейсах песья. Из двух газет - о чудо равновесья!
– Два карлика построили шалаш Для ритуала, для раввинских каш - Испано-белорусские отчесья. Семи вершков, невзрачен, бородат, Давид Выгодский ходит в Госиздат Как закорючка азбуки еврейской, Где противу площадки брадобрейской, Такой же, как и он, небритый карл, Ждет младший брат - торговли книжной ярл.

27

Посылка, то есть заключительная строфа стихотворения, содержащая посвящение (фр.)

1924 - 1925

***

Скажу ль, Во Франции два брата, два Гонкура, Эдмонд и Жуль, Когда б не родились и не писали вместе, Не оказали б им такой французы чести. Два брата, но одна у братьев голова - У них цилиндра два и редингота два... Жуль если только книгу пишет, Эдмонд не кушает, не дышит. Покуда Жуль пером себя бессмертит, Эдмонд мороженицу вертит. А вечером, лей дождь хоть из ведра, С Эдмондом Жуль идут в Гранд Опера. И, не считаясь с тем, кто пишет лучше, плоше, Друг другу подают не в очередь калоши. Где братья, там салон, капустник иль премьера. – Намедни я обедал у Флобера. Нет, что ни говори, Изрядно у него выходит "Бовари"!..

1925

***

<А. Радловой>

Архистратиг вошел в иконостас... В ночной тиши запахло валерьяном. Архистратиг мне задает вопросы, К чему тебе ....... косы И плеч твоих сияющий атлас...

<без даты>

***

Однажды некогда какой-то подполковник, Белогвардеец и любовник, Постился, выводя глисту. Дня три или четыре Росинки маковой он не имел во рту. Но величайший постник в мире Лишь тот, кто натощак читает "На посту".

<1924>