Свет в комнате пусть и тусклый, но и при нем было отлично видно разнообразие трусов. Причем женских. Первый ящик я закрыла с громким стуком. Зато второй порадовал меня белым халатом.

– О, - я вытащила находку, - действительно, зачем менять образ?
– И уже собиралась скинуть с плеч подаренное директором Реноа, как заметила, что Николас никуда не ушел , а, наоборот, стоит, привалившись плечом к косяку.
– Кхм, - я в ответ выразительно уставилась на него. Не помогло.
– Может,ты хотя бы отвернешься?

– Но тут столько всего ценного, - он с серьезным видом покачал головой. – Не имею права оставить тебя наедине с чужими уликами.

И ведь я сначала поверила на целые полминутки , если бы не его ехидная ухмылка.

– Издеваешься? – прошипела я. Никогда в себе таких талантов не замечала, но встреча несостоявшегося бывшего пробуждает лучшее во мне.

– Ага, - с довольной миной подмигнул ищейка. Веселится, гаденыш, значит.

– Вещдоки и улики, говоришь?
– взгляд снова упал на косу.
– А что тут по убийству проходит? Не хочется кровушку потом с чистых вещей оттирать.

– Хозяюшка, – с умилением протянул Ник и уже хотел вспомнить о совести, но не успел : – Стоп, - ищейка попытался взмахом руки остановить время и любопытную меня, но такими заклинаниями не владел.
– Ада, стой на месте. Вещи справа от тебя на кресле лежат не так, как раньше. Я их по–другому складывал.

Хоть формулировка и была умилительной, ведь, оказывается, что это не кучи , а «творческий порядок», ехидничать я не стала , а уточнила:

– А ?эми не мог их… переложить?

– Рэми сюда не заходит, - отмахнулся ищейка. – Опасно.

Еще раз посмотрела на косу и согласилась с ним.

– А чего именно здесь не хватает? Может, у тебя опись имеется или что-то типа реестра?
– нахмурилась я. Часть меня, любящая порядок, в ужасе скреблась и просилась к маме.

– Ну-у-у, - обещающе протянул Николас и поскреб кончик своего носа, - насколько я помню, тут была простыня тети Лауры,которую сжевала корова соседки. Вот она, – он продемонстрировал мне уголок давно уже не белого полотна.
– Потом украшения и скатерти со свадьбы. Драка была знатная. Еще вот костюм привидения. Мальчишки прохожих пугали. Юбка тети Полли, ее муж на чучело нацепил, за это и получил скалкой промеж глаз. Ободранная рубаха. В ней дед Михей свалился пьяный в подпол и уверял, что его толкнули. Трусы женские безразмерные. Парни в шутку их на крыше дома Хельги вывесили как знамя. И получается, что не хватает штанов дяди Олофа, которые порвал пеc пасечника. А нечего воровать потому что. И майки Джозефа тоже нет. Он в ней пьяный уснул под кустом малины. Хорошо уснул, крепко. Только ягодами до этого перемазался. Вот жена и решила, что помер. Даже я его с трудом растолкал, когда она уже собралась о похоронах договариваться и нарядное платье достала. У кого траур, а у кого праздник.

И тут я поняла, как соскучилась по этим дивным местам. В Пыталово скучно не бывает никогда.

– То есть мужские штаны и майка?
– резюмировала я. Рефлекторно перебрала пальцами в кармане блестки.
– А кто мог взять их , если не Рэми?

Ник бросил в мою сторону взгляд и быстро его отвел. Халат-то я так и не переодела, а склонилась над кучей, простите, стопочкой вещей, охотно с гордостью демонстрируя и бюстье, и его содержимое. Вспыхнув от смущения, я неловко стянула полы и сжала ткань пальцами.

– Войти в дом к ищейке?
– Николас старательно притворялся, будто никакого конфуза не было. – Украсть у него вещь? Да в Пыталово таких отчаянных нет.

А не в Пыталово? Вот что меня интересовало сейчас.

В какой-то миг наши глаза снова встретились . В тусклом освещении, казалось, даже воздух загустел. Что-то знакомое просыпалось в душе, мешая дышать. Будто мне снова восемь лет.

– Ник! – раздался противный голос Хельги.
– Ты где?

И звучал он не снаружи. Наглая дамочка уже переступила порог дома. А ищейка еще удивлялся, будто найдется отважный человек, рискнувший влезть к нему в дом.

Ник и сам не понял, как очутился за пределами склада, а за его спиной захлопнулась дверь. Не ожидал от хрупкой девушки такой подставы.

– Вот где ты, - проурчала как сытая кошка гостья.
– А я тебе принесла пирожков.

Я настороженно прислушивалась к голосам и, стараясь не шуршать одеждой, меняла халат, не забыв переложить улики в карман нового. Быстро про себя отметив неудобство в груди и прохладу, где не надо, выскочила следом за Ником.

– Адка?
– пораженно выдохнула Хельга, пока я предавалась удивлению от ее умения преображаться. Перед нами стояла привычная версия соблазнительницы при полном параде.
– Ты почему в таком виде?

– А?
– глупо хлопнула ресницами я и опустила глаза. Мда, белый халатик оказался с сюрпризом.
– Николас?! – угрожающее поинтересовалась я, вложив всю непечатную экспрессию в одно имя.

– Ну, кхм…, - развел руками ищейка.
– Мне это подбросили. С особым цинизмом. Но тебе идет, – с невинным видом заявил он, утопая взглядом в… я даже не знаю…, наверное, это декольте, но почему мне тогда холодно ребрам?

Первая пуговица халата располагалась куда ниже ватерлинии. И при его длине – практически находилась недалеко от подола.