— Простите, — внезапно заговорил Вай, одновременно хватая меня под локоток и сжимая так сильно, что приготовленные слова мгновенно вылетели из головы, и я зашипела от боли, — мне нужно кое-что объяснить моей подопечной. Она всего второй день в нашем мире, и не знакома со многими правилами и законами.

— Разумеется, — сдержано улыбнулась Асила, бросив мимолетный, но очень высокомерный взгляд на Вайя. Кажется, она считала его кем-то вроде моей прислуги. — Мы с Арти готовы подождать, — заметила она таким тоном, что сразу стало ясно: промедление страшно ее раздражает, но она вынуждена терпеть большие неудобства, только потому, что контракт со мной ей очень важен.

Вай кивнул и, не выпуская мой локоть из жесткого захвата потянул прочь из дома Летисы, на улицу.

Я только и успела мило оскалиться, улыбнуться не получалось из-за боли в сдавленной Вайем руке, и проговорить скороговоркой, надеясь не застонать в самый неподходящий момент:

— А вы пока пройдите в гостиную. А то что мы с вами на пороге разговариваем…

— Ничего страшного, — не моргнув глазом, Асила снова оскорбила бедную Летису, высказав свое отношение к ее дому легкими, но такими явными, нотками пренебрежения и брезгливости, — мы лучше здесь подождем.

Спорить я не стала. Да и не успела бы, Вай уже выволок меня наружу и захлопнул дверь:

— Не вздумай отказываться от контракта, — сходу зашипел он, наконец-то отпуская мой многострадальный локоть.

Это оказалось еще больнее, чем когда он его держал. Я застонала и потерла несчастную конечность:

— Вай, ты с ума сошел?! Мне же больно! Теперь синяки будут!

— Прости, — мимоходом заметил он и снова повторил ту же фразу, — не вздумай отказываться от контракта. Это убьет твой бизнес на брачных аферах. Никто и никогда не придет к тебе за услугами, если ты откажешь первому клиенту.

— Да?! — вскинула я брови. — А ты уверен, что мое согласие не убьет меня?! Вай, сам подумай, как я могу заставить дать согласие родителей невесты?! Они только рады будут, если у жениха их дочери появится новая невеста-попаданка! Это будет еще одни аргумент в их пользу: мол, женишок-то оказался с гнильцой, как увидел более выгодную партию, так и сбежал… Тем более, Вай, ну ты же видишь, они совсем не пара! Асила богатая, утонченная, красивая. А этот… Арти… Да, он два слова связать не может! И урод, даже среди вас, — ляпнула я и тут же повинилась, — прости, но на взгляд человека другого мира, ваши носы — это просто ужасный ужас. Ее родители правы, ясно же, он хочет жениться на ней ради денег!

Вай все же обиделся на мои слова про его роскошный нос, который царапал верхнюю губу и иногда подбородок. А иначе как объяснить то, что он точно так же прошелся по самому больному:

— Значит родители твоего Славы тоже были правы? — заметил он, тщательно пряча ехидство, нотки которого все равно проскользнули в его голос, — и ты, когда мечтала выйти за него замуж, тоже видела только деньги и высокий статус своего будущего мужа?

— Что ты несешь?! — возмутилась я и сорвалась на крик. — Я семь лет вкалывала на проклятой, чтобы устроить жизнь этого козла! И на работе, и дома. Да этот скотина, как сыр в масле катался, никаких забот не знал! Все, что хотел, получал по первому требованию! Только учись, милый, занимайся наукой, — со злостью произнесла я те самые слова, которые говорила Славе, когда он начинал картинно вздыхать, что сидит на моей шее.

— Это ты знаешь, на какие жертвы тебе пришлось пойти, ради того, чтобы быть с тем кого любишь, — Вай тоже слегка повысил голос. — А ты хоть раз подумала, как это смотрелось со стороны? Подающий надежды ученый, перед которым открылась дорога на вершину жизни, и пигалица в крикливых одеждах, без образования, для которой должность менеджера в ее бургерной — предел мечтаний?!

— Да, пошел ты! — от всей души выругалась я, посылая чертова куратора в дальние дали.

И рванула прочь. Потому что поняла: я больше не могу. Не могу смотреть ни на тот свет, ни на этот. Не могу дышать от спазмов разрывающих грудь, не могу жить в мире, где есть место такой боли. Чертов гопник освободил меня от жизни, но мне как будто бы не хватило, и я воскресла в этом проклятом Аду, чтобы мучиться и страдать от предательства любимого еще целую вечность. Если бы рядом оказались адские студенты, то я сама попросила бы их развеять меня прямо сейчас. Лишь бы все это закончилось… Навсегда…

— Аля подожди! — Вай в два прыжка догнал меня и, развернув, обнял, с силой впечатывая себе у грудь. — Прости. Я не должен был говорить это.

А я вместо того, чтобы оттолкнуть беса, просто разрыдалась. Я плакала впервые с того момента, как увидела, чего добилась моя Лерка и поняла, как много я сама потеряла, решив вкладываться в жизнь Славы, а не в свою собственную жизнь. Черт с ним со Славой… Больше всего мне больно не от того, что он оказался скотиной, а от того, что никто не вернет мне тех лет, которые я положила на жертвенный алтарь моей любви к нему.

— Прости, — шептал Вай, поглаживая меня то по волосам, то по спине, — я идиот. Я не должен был так говорить. Прости…

А я вцепилась в его одежду и выла, выплескивая все, что скопилось во мне за эти бесконечно длинные семь лет. И в этот момент во всех двух мирах не существовало никого, кто был бы для меня роднее моего бесова куратора — Вайя.

Успокаивалась я долго… Сначала выла, потом рыдала, потом плакала, потом всхлипывала… И только когда совсем выдохлась и затихла, Вай отстранился и взглянул в мои заплаканные и опухшие глаза: