— Я с ним не путаюсь, — возмутилась я. — Он мой куратор! И он говорил, что его отец был фермером… Ну, в смысле выращивал что-то в своих теплицах.

Сэрм захохотал:

— Ага, выращивал. Такое он свои теплицах выращивал, что и не снилось. Не зря бесы мэсса Сатаны грохнули его.

— Но его не грохнули. Расследовали же. И выяснили, что это был несчастный случай.

— А то, — бес снова насмешливо фыркнул, — ты же не думала, что мэсс Сатана подпишется под убийством? Конечно же все списали на несчастный случай. Но мы-то знаем, как все было на самом деле, — подмигнул он мне.

Я хмыкнула. Значит нет у них никаких доказательств, что Фермера убили. Все это просто домыслы. Но грех не воспользоваться разговорчивостью Сэрма и не узнать побольше про отца Вайя.

— Допустим, Фермер на самом деле не был фермером… А кем он тогда был?

— Почему не был? — рассмеялся бес. — Был, конечно. Он для того и пошел в портальную банду, чтоб стекло для первой теплицы принести. Любил он растения. Говорил, с ними лучше, чем с бесами и с людьми.

— В какую банду? — переспросила я.

— Портальную… Знаешь, что такое левый портал? — приподнял брови Сэрм, как будто бы намекая на «особое» значение.

— Догадываюсь, — кивнула я.

— Ну, вот… Наши через этот портал души контрабандой таскали. А Фермер стекло и семена. — хохотнул он. — Это очень тяжело и требует прорву энергии… Говорят, поэтому он Мастера и не сожрал сразу — сил не было…

— Сожрал Мастера? — нахмурилась я. — Как это?

— А вот так. Потом они вместе придумали, как приносить сюда все, что угодно, — подмигнул мне Сэрм. И добавил, — а мы уже пришли!

Он остановился у неприметной дверцы в разбитой кирпичной стене низенького, приземистого дома с красной черепичной крышей. Вокруг оказалось чисто и аккуратно. Никакого бурьяна и крапивы, весь пустырь зарос мягкой травкой. Сочная яркая зелень так и манила пробежаться оп ней босиком. А по краям крыльца имелось даже клумбы с роскошными и пышными цветами, чем-то похожими на наши пионы.

Бес с силой постучал в хлипкую дверь, которая держалась на честном слове и одном гвозде. Мне показалось, она сейчас рухнет на нас под его ударами. А то и вместе со стеной. Однако старая деревянная дверь тряслась и дребезжала, но не падала.

— Лалюха! — заорал бес, — Открывай! Я пришел тебя удивлять!

— Че ты так орешь?! — на крылечке мгновенно, словно из ниоткуда появилась высоченная и статная бесовка. Про таких говорят кровь с молоком. По сравнению с ней Летиса выглядела хрупкой, тонкой и нежной.

Она сложила руки на груди, и ее глаза равнодушно скользнули по Сэрму и коснулись меня… И в тот же миг в ее взгляде вспыхнуло любопытство.

— Ниче се, какая живая попа! — Она спрыгнула с крылечка и обошла меня по кругу, разглядывая, как диковинную зверушку. — Давно таких не видела.

Я в тот же миг пожалела, что согласилась на эту дурацкую авантюру. Нашла бы Арти как-нибудь по-другому. От пристального, изучающего взгляда Лалюхи у меня по спине скользнули мурашки. А следующие ее слова совсем не добавили мне уверенности:

— Сколько ты за нее хочешь?!

— Я не продаюсь, — отступила я на шаг назад. Как бы не вышло, что заявившись к этой Лалюхе, я внезапно стану «бесхозной попой»… И, пятой точкой чую, никакой Атик с коллегами меня здесь не найдут.

— Она не продается, — одновременно со мной произнес бес. — С ней сынок Фермера мутит. Это его попа…

В любом другом случае его слова прозвучали бы обидно, но сейчас мне совсем не хотелось возражать. И я, напротив, изо всех сил закивала, соглашаясь с утверждением Сэрма. Это бесы врать не могут. А я очень даже могу. Особенно ради своей свободы.

— Ниче се, — снова удивилась Лалюха — а я думала сынок-то у него чистенький. А тут вона как выходит. — она довольно хмыкнула. — Кровь не водица…

— А то, — кивнул Сэрм. И, оскалив зубы в подобии улыбки, поинтересовался, — значит удивил я тебя, Лалюха?!

— Удивил, — довольно хмыкнула девица и насмешливо взглянула на претендента на ее руку и сердце. — Да, только, Сэрм, попа-то не твоя. Вот если Фермерский сынок предложит мне замуж, я не раздумывая соглашусь. Никогда таких живых поп не видела, — хохотнула она.

— Но ты обещала! — возмутился бес. И попытался скрыть обиду за агрессией, произнеся резко и зло, — Лалюха, не буди во мне зверя! Я ведь могу и в глаз дать, если ты слово держать не будешь.

Я удивленно замерла. На секунду мне показалось, что Лалюха просто уйдет, чтобы не слышать эти грубые угрозы. Но бесовка только фыркнула: