— Я думал, Темнейший уничтожил их всех, придя к власти.

— Так хотят, чтобы ты верил Жрецы Смерти. На самом деле Белый — противоположность всему, что воплощает Темнейший.

— Так много вопросов… — начал юный воин.

— И у нас есть время. Но сначала ты должен узнать то, что спасёт тебе жизнь. Белый используется в сказках для детей, чтобы пугать и обманывать, заставляя всех дасати считать его бессмысленным мифом, который перерастают. Это делает большинство дасати неверующими, и такой обман куда эффективнее простого отрицания.

— Давным-давно Сестринство Ведьм Крови занимало равное положение со Жрецами Смерти в обществе дасати. Жрецы служили всем богам, а не только Темнейшему, а наше Сестринство заботилось о природе и силах жизни. Кровь — это не просто красная лужа на песке арены или поле боя. Это сама суть жизни, текущая в жилах. Она воплощает всё, что противостоит культу Темнейшего. И когда он вознёсся над другими богами, мы стали изгоями. Сотни лет Сестринство существовало в тайне, мой сын. Мы делали всё возможное, чтобы сдержать могущество Темнейшего.

— По-моему, вам это не удалось, — откинулся он в кресле. — Я молод, мать, но помню, чему ты учила меня во время Сокрытия. Теперь я понимаю: ты давала мне кусочки мозаики. Собранные одним способом, они складывались в одну картину, а другим…

Она кивнула:

— Мудрое прозрение для юноши. Ты — Тот Самый, Валко из Камарина. Поколения Сестринства ждали такого, как ты, ибо есть пророчество, полный текст которого знаем только мы. Твой отец, Хиреа, Деноб — все, кто служит Белому, знают лишь часть. Ты же станешь первым за пределами Сестринства, кто узнает всё.

Она замолчала, словно обдумывая, с чего начать, затем посмотрела на сына и на мгновение улыбнулась.

— В далёкие времена существовал баланс, и всё было так, как должно быть. Но для поддержания этого равновесия требовалась борьба, ведь, как и в любой борьбе, чаши весов время от времени склонялись то в одну, то в другую сторону.

— Когда силы Темнейшего возвысились, им противостояли те, кто поклонялся богам и богиням, чьи имена теперь утеряны для нас. Даже знание этих имён запрещено.

— Во время Великого Очищения каждый дасати получил выбор: поклониться Темнейшему или умереть. Многие выбрали смерть, ибо знали, что жизнь под властью Тёмного Бога будет существованием без надежды и смысла.

Валко прервал её:

— Но Тёмный Бог всегда был верховным… — Он поник головой. — Я говорил опрометчиво.

— Тебя так учили. И были вещи, которые я не могла открыть тебе во время Сокрытия, поскольку слишком велик был риск, что ты случайно проговоришься другому ребёнку. Эти убеждения настолько въелись в сознание, что некоторые матери пожертвовали бы собственными детьми, лишь бы донести до Жреца Смерти то, что считается богохульством.

Валко встал и подошёл к окну, качая головой.

— Нам предстоит многое обсудить и многому тебе научиться, — продолжила мать. — Через неделю ты должен созвать весь Садхарин, чтобы отпраздновать твоё восхождение как Владыки Камарина. А до этого времени ты должен полностью осознать, что предстоит сделать в ближайшие годы. Ибо перед тобой открывается возможность, которой не было ни у одного дасати со времён зарождения нашей расы.

Валко отвел взгляд от окна, его лицо выражало смятение.

— Это пророчество, о котором ты говорила…

— Да, сын мой. Я расскажу тебе о нём в подробностях, как и о многом другом, что ты должен узнать. Ибо если пророчество истинно, а мы верим, что так и есть, скоро в Двенадцати Мирах наступит перемена, и мы должны быть готовы. Мы знаем, что восстанет тот, кто бросит вызов Темнейшему, и он будет назван Богоубийцей.

Лицо Валко побледнело.

— Я…

— Нет, ты не Богоубийца, сын мой. Но ты должен подготовить путь для него.

— Как я должен это сделать?

— Никто не знает.

Она поднялась и встала рядом с Валко, пока солнце садилось за темные тучи, нависшие над горизонтом.

— Сегодня был прекрасный день, но, думаю, завтра пойдет дождь.

— Я тоже так думаю.

Он посмотрел на нее.

— Что мне делать, пока я не узнаю своё предназначение?

— Играй роль, которую дала тебе судьба — Владыки Камарина. Я уже разослала вести, и мои сестры постепенно будут прибывать сюда: некоторые, молодые и прекрасные, другие — с юными и прекрасными дочерьми. Все они будут мудры, и все будут знать больше, чем любая другая женщина, которую ты встретишь.