Это давало надежду. Макс чувствовал родство с этими старыми кирпичными домиками. Потрепанными, видавшими многое, но все еще крепкими. В заснеженном дворе было спокойно и безлюдно. Высился над старой черепичной крышей голый по зиме клен, торчала в углу кривая елочка, а небо было хоть и облачным, но с ярко-голубыми прорехами.

Дышалось легко и спокойно, а все мысли отошли на второй план. Макс некоторое время просто стоял, дышал, смотрел на старые деревянные окна и серого толстого кота, сидевшего на подоконнике и таращившегося на воробьев у елки.

Затем Макс заметил красный козырек и вывеску кофейни. Пожалуй, именно то, что нужно — чашка крепкого кофе с молоком. Может откроется второе дыхание… Или хотя бы первое не закроется окончательно.

Он зашел в маленькую кофейню и сел за стойку. Баристой была девушка лет тридцати, пепельная блондинка с ярко-подведенными глазами. Она чуть ехидно улыбнулась Максу и указала на меню.

— Капучино без сиропа и сахара, — даже не взглянув на небольшую картонную книжечку, ответил он.

— Недавно вернулся? — спросила бариста, пока готовила кофе.

Макс на миг удивился, вскинув брови и не ответил, а девушка улыбнулась и пояснила:

— Военных за версту видно, даже в гражданском.

Макс и сам не понял, как завязалась беседа. В кафе они были одни, за окном только пустой дворик с воробьями и сугробами, а внутри тепло и тихо.

— Думал, чем будешь заниматься после? — спросила она, ставя новую порцию капучино.

— Нет, если честно, — пожал плечами Макс. — Не знаю, кто я, если не солдат. Да и больше ничего не умею.

Он понятия не имел, зачем все это рассказывает незнакомке. Но хотелось поговорить. С кем-то, кто не имеет отношения ко всему происходящему, и при этом не станет осуждать ни за что.

— Ты себя недооцениваешь, — с улыбкой заметила девушка. — Есть много возможностей, просто у тебя сейчас туннельное зрение и ты их не замечаешь. Для того, чтобы выполнять боевые задачи нужно много навыков, знаний, качеств. И всем им вполне можно найти применение в мирное время и в обычной жизни.

— До мирной жизни еще дожить нужно, — грустно хмыкнул Макс. Глянул на часы и удивился, как быстро пролетело время.

Ночь он провел в собственной постели в пустой квартире. Купил эту двушку в новом доме по военной ипотеке, просто потому, что была такая возможность. Но даже мебелью так и не обставил. Чаще всего ночевал на раскладушке прямо в кабинете, а то и вовсе за ленточкой, скрючившись в кабине машины.

Квартира давила на Макса. Пустая, безмолвная, необжитая. Как и вся его жизнь, в которой кроме работы и не было ничего. Так — пара близких друзей из гражданских, пожилые родители в другом городе и бывшие женщины, с которыми не хотелось сталкиваться на улице. Потому что близкий человек должен бывать дома хотя бы изредка, а не пропадать на войне годами. Кому нужен мужик Шредингера, который одновременно и есть, и отсутствует.

Макс улетел на рассвете, вместе с нужным оборудованием, запасом сигарет для обмена за ленточкой и новым членом экипажа. Один из ребят Макса уехал в госпиталь с сильной желудочной инфекцией, другого контузило еще месяц назад, и в команде теперь недоставало двух людей.

Паренек был молодым, явно первый контракт, но вроде толковым. Один из инструкторов подогнал пополнение.

Пара часов, словно телепорт, и вот они в штабе на новых территориях, а там час в неудобном грузовике и уже на месте. Все вокруг было привычным, хотя возвращение радости не вызвало. Хотелось остаться там, в том дворике с воробьями и кривой елкой, пить кофе и не думать ни о чем.

Макс выгрузился из кузова, взвалил на плечи мешок в пять килограммов и пошел к машине, стоявшей неподалеку от полевой кухни. Экипаж как раз завтракал.

— Конь, привез? — тут же подлетел Шалом, увидел мешок и выхватил. — О! Шикарно! Пацан будет счастлив.

Макс невольно улыбнулся и первым делом пошел к машине, где на переднем сиденье спало крошечное рыжее существо в полоску.

Маленького котенка подобрали в разрушенном здании. Шел бой, а это нечто — грязное и худющее — выбежало из-под обломков и принялось орать на Макса.

— Фигли мяу?! — крикнул мужчина, схватил живность и сунул его в подсумок.

С тех пор малыш с ними работал. Экипаж хотел оставить котенка у полевой кухни — тут сыто и спокойнее, чем на передке. Но малыш сбегал, прятался в их машине, орал дурниной на Макса. Не хотел расставаться. Пришлось взять с собой. Вот и в поездке купил малышу корма нормального. Рыжий ребенок не доедал, был крошечным, так что нужен хороший рацион, чтобы вырос здоровым и наглым полосатым котом. На кухне за неделю немного отъелся, отчего напоминал рыжего клещика — огромное розовое пузо, а по периметру торчат тонкие лапки, маленькая голова и хвостик.

Пока гонял в штаб, ребята котенка искупали, блох вычесали, даже ошейничек ему соорудили. А Шалом повесил над передним сиденьем табличку с надписью «Место боевого кота». Так рыжее нечто и стало полноправным членом экипажа.

Макс твердо решил: когда их вернут обратно, то котенка в город привезет и пристроит. Не место беззащитным зверям на войне.

Себе бы оставил, да кормить во время командировок некому.

— Слышь, я со своей говорил, она обещала малому броник пошить. Только говорит, что нужен в сантиметрах обхват пузика, — улыбнулся Шалом.