Мы уселись в него первыми, вот оно преимущество иногда идти в «хвосте».

Я помогла паре Дижо занять места внутри дилижанса, одна из монахинь, та, которая выглядела постарше, тоже уместилась внутри, а я и монахиня помоложе заняли место рядом с возницей. И я и она, мы были обе худенькие и вполне уместились на остатках лавки. Правда долго не могли решить кто из нас будет сидеть со стороны возницы. Монахиня жалобно смотрела на меня, всем своим видом показывая, что ей никак нельзя, поэтому прижиматься к молодому и крепкому парню пришлось мне.

Немного проехав, мы увидели, расположившееся на обочине дороге «упитанное семейство». Они обедали. И я порадовалась, что поеду на свежем воздухе, потому как эти-то наверняка утрамбуются внутрь дилижанса, и тем, кто будет сидеть с ними рядом, будет не очень легко дышаться.

Но в дилижансе места были ограничены и начался…скандал. «Упитанное семейство» целиком никак не помещалось, что уже говорить про их «носильщика». Возница категорически отказался выгружать багаж на дороге, чтобы освободить место на крыше. А следующий дилижанс был только утром. До Шантильи оставалось несколько льё.

Как я поняла, один льё, это примерно пять километров, поэтому до темноты пешком туда вряд ли получилось бы добраться.

И неизвестно чем бы дело закончилось, но на дороге показалась богато украшенная карета с графскими гербами, которую сопровождал целый отряд верховых.

Оказалось, это был граф Шантильи, которому принадлежат эти земли, и его охрана уже увидела лежащий на дороге ограбленный и выгоревший фургон.

Граф был человек в зрелый, старым себя не считал, понимал, что юность осталась позади, графу было около пятидесяти лет. Но он, конечно, был магом, а маги дольше сохраняли бодрость и здоровье, если у них сохранялась магия, конечно.

Графство было небольшое, поэтому граф жил тихо, особо не высовывался, редко бывал при дворе, жена, родившая ему двух сыновей и дочь, уже отошла в мир иной, дети почти выросли, осталось выдать замуж младшую дочь, которой недавно исполнилось двадцать лет, именно поэтому граф ездил в столицу, чтобы договориться с несколькими потенциальными женихами.

Магия в его роду была не очень сильная, но её вполне хватало на то, чтобы в графстве не было больших погодных потрясений, да и тратить деньги на поддержание графского дома особо не требовалось, обходились своими силами.

Граф Шантильи не любил, когда на его землях, даже, если и на королевской дороге, случались подобные разбойные происшествия. А том, что случилось именно такое происшествие, он уже не сомневался.

Полусожжённый дилижанс, раскиданный багаж и две, наспех вырытые могилы, чуть в стороне от дороги, всё это указывало на то, что было совершено преступление.

Поэтому граф дал команду остановиться и забрать всех несчастных, которых следовало опросить сразу по приезду в Шантильи.

Капитан, возглавлявший отряд графа, первым подозвал к себе выжившего охранника, которому пришлось сдать оружие, после того как он что-то ответил графу. После, капитан попросил подойти к нему всех, кто ехал в сгоревшем дилижансе.

Мне тоже пришлось слезать и идти к капитану, который по очереди подзывал к себе каждого.

Капитан был довольно молод, явно аристократ. Гордая посадка головы, светло-русые волосы, скорее всего маг, потому как зелёные глаза сверкали каждый раз, когда он обращал внимание на вновь подходившего к нему человека.

Настала и моя очередь. Скользнув по мне совершенно незаинтересованным взглядом, отчего я ещё раз порадовалась болезненной внешности Мари, капитан проверил документы. Далее шли стандартные вопросы: с какой целью я еду в Шантильи. Я достала рекомендательное письмо, написанное матушкой Боншон, и показала капитану.

— Семья Моран? — удивлённо переспросил он, вы едете работать в семью Моран?

Я, конечно, удивилась, реакции капитана, но ответила:

— Да я еду в Шантильи, чтобы работать в семье Моран, а что вас удивляет, — всё же не удержалась я от ответного вопроса, всё время забывая, что женщины того сословия, к которому относилась Мари, должны были держать глаза опущенными и не задавать лишних вопросов молодым аристократам.

Но капитан не разозлился и даже ответил мне:

Да, так, не думал, что они смогут кого-то нанять, а уж тем более из столицы, хотя, — на этих словах он оглядел меня ещё раз и саркастично спросил, — вероятно, вы согласились работать за еду?

Меня это так взбесило?! Да какое твоё дело, солдафон несчастный. Поэтому гордо вскинула голову, отчего платок слетел с головы, и волосы рассыпались по плечам, и заявила:

— Да хоть бы и за еду, вам-то какое дело?

Схватила упавший платок и начала быстро наматывать его обратно на голову, не понимая, что могло произойти такого, что мои волосы, ещё недавно напоминавшие ёжик, отросли практически до плеч.

Капитан, явно удивившись такому тону от какой-то непонятной девчонки в сером платье и платке, уже собирался что-то мне сказать. И судя по тому, как начали раздуваться его ноздри на красивом породистом лице, то ничего хорошего я бы от него не услышала.