— Видать, первый рейд будет веселым, — хихикнула Метта, и я, стараясь не смущать Аки, покинул раздевалку.

Тренировочный зал оказалось найти совсем несложно — я шел на звуки грохота, взрывов, криков и звона металла. Подождав Александру с Камиллой и шагающих за ними пунцовую Аки с Юлией Константиновной, я вышел в огромное помещение, залитое светом, и сначала не понял, что вижу перед собой.

Мои подруги тоже охренели, едва завидев…

— Это… это… — причитала Камилла, задрав голову. — Это черт знает что!

— Не выражайтесь, Камилла Петровна, — глухо проговорила Александра, бегая глазами то туда, то сюда. — Тут так красиво, что ругаться — грех!

Аки же просто стояла, открыв рот. «Пикантный» костюмчик, походу, вовсе покинул ее голову.

Да и я тоже позабыл обо всем на свете… Теперь понятно куда девались все студенты! Вся молодежь ШИИРа зависала здесь, а столовку оккупировали ближе к концу дня.

И неудивительно. Был бы в СПАИРе такой необычный тренажерный зал, я бы тоже отсюда не вылезал!

— Проходите, не стесняйтесь! — подтолкнула нас в спины Свиридова прямиком к поручням, откуда открывался просто потрясающий вид.

Наша компания еще где-то минуту разглядывала эту гигантскую круглую комнату, где не было ни стен ни потолка. А все потому, что мы стояли на внутренней стороне шара, по которому десятки студентов, одетые в такие же доспехи, как и у нас, бегали и прыгали с такой непринужденностью, будто силы притяжения для них вовсе не существовало.

В же самом центре чудесного зала вращался переливающийся артефакт в форме бублика, и, похоже, вот он — виновник отсутствия гравитации.

— Одна из стихий, заключенных в кольцо, — Воздух, как и у Рух. Интересный эффект… — заметила Метта, вглядываясь в мерцающую поверхность.

— С ума сойти… — протянула Метта. — Интересно, они сами создали этот артефакт, или это подарок Амерзонии?

— Возможно, но я такой формы ни разу не видел, — задумчиво проговорил я, рассматривая комнату, которая вся представляла собой одну сплошную полосу препятствий с кучей изгибающихся мостиков, подвесных дорожек, летающих шаров, дырявых стен, трамплинов, колонн и…

— Перепрыгов! — вставила Метта. — А форма артефакта называется торус. Или тор. А во-о-он та дорожка, по которой студенты бегают как на коньках, такой причудливой формы, что если ты возьмешь ее уменьшенную модель и попытаешься выпрямить, у тебя ничего не выйдет!

Спасибо… Короче, от перепрыгов и странной формы дорожек просто глаза разбегались. И прыгуны в момент прыжка не улетали ни к центру комнаты, ни зависали в невесомости — удачный перепрыг заканчивался так, словно они бежали по обычной тропе. Даром, что в данный момент большая часть студентов находилась относительно нас на «потолке».

По пятам у них мчались толпы врагов: сотни и сотни самых разных существ — от мелких летучих пауков-юдов до металлических стрекоз и собакообразных автоматов на колесах. Юноши и девушки бились с ними, и когда очередная тварь, вращаясь и теряя запчасти, отлетала прочь, снова бросились наперегонки через полосу препятствий.

Пол и дорожки под ногами постоянно меняли направления, дергались, изгибались, а то и резко замирали, чтобы выпустить из себя шипы, огромное вращающееся ядро или очередного юда.

Тут я заметил, что вся комната вращается вслед артефакту. Шарообразная поверхность медленно поворачивалась сначала в одну сторону, а затем в другую. Когда «бублик» повернулся другим боком, комната тоже тоже начала перестраиваться.

С каждым разом, когда дорожка в форме ленты замирала, раздавался крик, и несколько нерасторопных студентов срывались в пропасть.

И да, вот тут их подхватывало какой-то незримой силой и, закрутив вслед бублику, перебрасывало на соседнюю дорожку. Там к ним бросались монстры и, подхватив дергающиеся тела, относили в огороженную секцию, где их окружали лекари.

В одном я узнал Женю Устинова.

— И что, эта эквилибристика помогает выжить в Амерзонии? — спросил я Юлию Константиновну, с наслаждением наблюдавшую за нашей реакцией.

— Учитывая, что и там сила тяжести частенько выделывает разные фортели? — улыбнулась она. — Да, ибо тренируясь в таких «неземных» декорациях, вы убиваете двух зайцев: учитесь действовать в постоянно меняющихся условиях и приучаете свой вестибулярный аппарат ко всяким неожиданностям. Да и врагов лупите максимально эффективным образом, чтобы не сбиваться с бега. Короче, потренируетесь в этой комнате, и все: Амерзония для вас — семечки.