— Угу, — кивнул я оглядываясь, — только неплохо бы понять, куда они нас несут?

Главное, побыстрее покинуть центр, где нас провожали либо удивленными, либо прямо озлобленными взглядами. В окнах домах и на тротуарах уже не продохнуть от зевак, а тут еще и люди с камерами пожаловали.

И да, основным объектом их внимания был я — вспышки загорались одна за другой, а объективы выцеливали мою физиономию. Чую, предсказание Вернера о «герое дня» — совсем не шутка.

— Главное, убраться подальше от очей Штерна, — сказала Метта, — Хотя, думаю, ему сейчас есть о чем побеспокоиться. Но, Илья… расслабляться все еще рано.

— Понимаю, такое унижение шеф вряд ли забудет. Умею же я заводить себе друзей…

Да и, собственно, наплевать. Нам сейчас главное убрать нелюдей с улиц, а то жандармы следуют за нами тенью. А еще и шагоход…

— Так, стоп, — прищурился я на огромный автомат, который тяжелой поступью двигался следом. — Аки?!

И действительно… японка сидела прямо на броне, а из люка выглядывала личико Камиллы.

Так, кажется, вопросов появилось на десяток больше. И первый из них — а мы тоже можем прокатиться на этой шутке?!

Скоро показались окраины города.

— Парни, — сказал я несущим меня нелюдям. — Это все, конечно, очень мило, но я советую вам побыстрее поставить нас на ноги, а потом самим свалить. Еще не хватало, чтобы жандармы решили переловить вас по одному.

Мордочки нелюдей резко напряглись, и не потому что они решили послушаться. Впереди показались три броневика и двигались они прямо к нам. На капоте каждого виднелся знакомый герб.

— Горбатов, сукин сын! — зашипела Метта.

Наша разношерстная компания остановилась у бараков. Меня с Томой поставили на ноги. Ее тут же закрыл собой Яр, да и остальные нелюди не стали отходить далеко. В чем нелюдям не откажешь, так это в чувстве локтя.

Броневик встал, и наружу выбрался сам Роман Арнольдович. Злой, невыспавшийся и, возможно, не трезвый. Во всяком случае, морда у него такая зверская, что ею впору идти с рогатиной на Винни.

— И неудивительно, — хмыкнула Метта и, щелкнув пальцами, начала уменьшаться в размерах. — Когда операция «Тварино» накрылась медным тазом.

— Ты хотела сказать Таврино?

— Сам как хочешь, так и понимай!

Горбатов направился прямо к нам. В его руке мелькала трость с набалдашником. На всякий случай я пробудил Источник, а еще заставил частички в «жучьей» руке быть наготове. Хрен знает, что ожидать от этого мудака.

Нелюди при виде барона в окружении телохранителей мигом расступились.

— Где мой сын, сволочь?! — рыкнул Горбатов, подходя ко мне вплотную и хватая меня за лацкан шинели. Набалдашник тут же уперся мне в грудь и засветился.

— Илья, осторожно! — воскликнула Метта. — Если он активирует артефакт, нам крышка.

— Ничего страшного, — улыбнулся я, схватив Романа Арнольдовича за руку. — Просто успей располовинить трость, если он взбрыкнет. Или отруби кисть.

— Так и сделаю, — мрачно проговорила Метта.

Жучки мигом забегали по его руке. Если начнет дурить, то не обрадуется.

— Откуда мне знать, где ваш сын? — с притворным удивлением ответил я брызжущему слюной Горбатову. — Вам лучше знать, как он любит проводить свободное время. Проститутки, алкоголь, наркотики?..

— Сволочь, ты знаешь… — шипел барон, сверля меня глазами.

Жучков, ползающих у него по рукаву он пока не замечал. Как и Метты, которая обратившись крупной пчелкой, прыгала по его лысине и жалила в самое темечко.

— Если с его головы хоть волосок… — шипел барон, пока Метта лупила его лапками.

— Осторожно с угрозами, Роман Арнольдович, — холодно отозвался я. — На нас смотрит половина города.

— Именно! Любитель нелюдей! — фыркнул Горбатов и скривился при виде Томы с Яром. — Думаешь, вытащил свою мохнатую шлюху из участка, и все? Свободен как ветер?! Скоро вы оба туда вернетесь…

Не успела его истерика перетечь в горячую фазу, как над нами нависла тень. Горбатов поднял глаза и побледнел.

— ПРОШУ РАЗОЙТИСЬ! — зарычал шагоход. — ЗДЕСЬ РАБОТАЕТ ШИИР.

Выругавшись, Роман Арнольдович убрал трость и попытался вырвать руку. Но мои «жучьи» пальцы держали его как тисками:

— Полагаю, ваш сын просто набрался и запутал. Не страшно, Роман Арнольдович. Нагуляется и вернется, не маленький.

Вдруг глаза Горбатова округлились и едва не выскочили из орбит при виде жучьего семейства, оккупирующего его рукав. Вскрикнув, барон вырвал руку и принялся отряхиваться.

— Уроды! Вы еще и блохастые?! — верещал он, дергаясь как в припадке. Видать, у него какая-то фобия. — Вы все отправитесь на каторгу! Там вам самое место, звери! И ты первый, Марлинский!