Когда он вышел на палубу, я уже успела успокоиться. Мерное покачивание, теплый ветерок, мелкие брызги освежающе-прохладной воды. Яркое солнце на прозрачно-голубом небе без единого облачка. Кажется, я проспала отвратительную туманную завесу, это тоже радовало. Так что, когда рядом со мной безупречный Тай оперся на поручень, я хмыкнула, натянула на лицо маску восторженной дурочки и зачастила:

— Ох, вирр, какое чудесное утро. И солнце. И вы… Особенно вы. Я так рада, что вы взяли меня с собой. Это так здорово. Быть рядом. Сейчас. Всегда, — искрилась радостью и лучилась широкой улыбкой. Рядом сновали матросы, или как их там, вернее тут, называют, ухмылялись и бросали снисходительные взгляды. — И море. Оно восхитительно. Спасибо-спасибо-спасибо! Я раньше никогда не путешествовала морем, — и это чистая правда, в первое свое плавание ничего не видела, а на Земле как-то не вышло. — Это так здорово. Наверное, сама Богиня Пресветлая послала вас мне. Не иначе.

— Марго, остановись, я тебя умоляю, — рассмеялся Тайлинг, — даже не хочу проверять, насколько тебя хватит. Кажется, что ты успеешь свести с ума меня, и всех остальных. Я понял, — поднял руки, — прекращай. Не надо быть влюбленно-восторженной. Будь просто рядом. Хотя эта роль у тебя получается так хорошо, что челюсть сводит от сладости твоих речей.

— Благодарю за комплимент, — уже серьезно кивнула, — саму чуть не перекосило, — ухмыльнулась, отвернулась. Разговаривать больше не хотелось. Хотелось сделать какую-нибудь пакость за испорченное утро, но сдержалась. Оставила мужчину на палубе и ушла приводить себя в порядок. Совсем скоро мы прибудем на большую землю.

В порту нас уже ждали снаряженные лошади. Перед сходом на большую землю, Тай накинул на меня плащ и приказал ни снимать даже капюшона в городе. Да и вообще без высочайшего позволения ничего с себя не снимать. Именно так и сказал, ехидно улыбаясь. Я же в тон ему ответила:

— Хм, тогда в следующий раз постараюсь как можно меньше на себя надеть.

Честно сказать, это было совсем по-детски вот так припираться, но не удержалась. А вот он лишь неопределенно хмыкнул, но от комментариев воздержался.

Вот такой вот загадочной компанией с отрядом Тайлинга мы и вскочили на лошадей. Ну, кто вскочил, а кто с трудом взгромоздился, конечно, но это незначительные мелочи. И вот уже несколько часов мы ехали по оживленному тракту. И все было невероятно интересно и прекрасно. И город, который мы зацепили лишь немного, проехав по окраине. Он был невысоким, приземистым, сверкающе белым, с разноцветными покатыми крышами, с широкими улицами и узкими закоулками, с редкими деревьями, наполненный перезвоном льющейся воды в маленьких фонтанчиках. Они рассыпали брызги, сверкали радужными отбликами в ярком солнечном свете. Стены некоторых домов, покосившиеся заборы оплетала виноградная лоза, широкими листьями-лапами пряча свою добычу от солнца. Это был тот же город, в котором меня купил Тай, только другая его окраина. И тут не было тягостного запаха отчаяния, что душил меня на невольничьем рынке. Тут стояла оживленная суета, невыносимая жара, от которой только и спасали многочисленные фонтаны и широкие зонты в небольших полисадниках у домов. Плащ мой, как оказалось, был непростым, зачарованным. Он обволакивал голову и тело приятной прохладой, избавлял от знойного лета и беспощадного солнца над головой. Я хоть и скучала по ярким лучам на угрюмом и почти всегда скрытом тучами Туманном острове, но тут жара была просто невыносимой. Вскоре город остался позади, мы ехали по широкому тракту. Я с интересом вертела головой, провожая взглядом разные повозки, кареты, конные отряды и одиноких путников. Разглядывала редкий лес, дышала обжигающим воздухом, напоенным сладким ароматом цветов, прячущихся под сенью деревьев. Ерзала на лошади от предвкушения путешествия, даже азарта, возбуждения перед тем, что ждет впереди и даже немного боялась. Боялась тех шахт, что преследовали меня в кошмарах. Но страх был так невелик, а любопытство неиссякаемым. Так мне казалось поначалу. А потом… Ноги, не скрытые полами плаща стали нещадно гореть в обуви, спина устала, жо… седалище мое, иначе я его сейчас назвать не могла, одеревенело и начинало ныть. Не так уж и пахло цветами, а все больше нос забивала пыль дорог, лошадинный пот, да и человеческий тоже. Уже скоро я тихо проклинала себя за то, что согласилась на эту поездку. И уже не так уж интересно мне было, что там ждет впереди. Если столько лет мучало в кошмарах, то и еще бы подождало. И вообще…

— Тайлинг, — тихо позвала своего экс-хозяина. Он подъехал ближе, чуть придержал лошадь, так, что мы оказались позади всего отряда. — А почему ваши авто, дай Боже, памяти, карделы, вот, — вспомнила, как называется местный аналог машин, — до сих пор не перекочевали на большую землю? Не проще было бы сейчас сесть и доехать, куда надо, в комфорте? — не сдержала недовольных, даже капризных ноток.

— Зачем? — в его голосе звучало удивление, — этот мир сильно отставал по развитию от того, из которого пришли наши предки. Он еще не готов принять такие резкие перемены. Тут ведь ничего нет для карделов. Ни дорог, ни специалистов, которые смогут обслужить, ни техники.

— Почему вы не займетесь этим?

— Нам это ни к чему. Возможно, когда придет время, поможем, где-то подскажем, чему-то научим. А пока… Какая нам в том выгода, Марго? Мы не лезем в жизнь людей без особой на то необходимости. А они к нам. Всех все устраивает.

— Ага, а от утечки информации вы прекрасно избавляетесь ментальным вмешательством и нерушимыми договорами, — хмыкнула я.

— Нас мало, Марго, — голос звучал глухо, но серьезно. — Ничтожно мало. Люди…извини, но вы плодитесь с такой скоростью, а у нас… Вирры, айры и вейры… Очень многие погибли в войне. А потом… Этого даже вслух не говорят, потому что больно и страшно. Мы вырождаемся, Марго. С каждым поколением рождается все меньше и меньше носителей тьмы, вирров. Чистых, вовсе почти не осталось. Обращенные… Они уже не люди, но еще и не вирры. Да и не все выживают. Опыт показал, что маги переносят обращение почти всегда. Люди в половине случаев погибают. Но они знают цену и соглашаются добровольно. Моя мать была такой.

— Почему? — выдохнула я с ужасом. — Почему люди погибают? Как происходит обращение?

— Переливание крови. У магов лучше регенерация. Их подпитывает магия. Наша кровь агрессивна. Потому что в нашей крови течет магия. Мы ведь отличаемся не только от простых людей, но и от магов. Маги используют энергию, разлитую вокруг. Наша магия в крови. Мы знаем, что такое зов крови.

— Ты сказал, что вы вырождаетесь, — вернула его к животрепещещему.

— Да. И мы не знаем причин. Среди нас почти не осталось чистых. Не говоря уже о Высших. Наши женщины почему-то не могут забеременеть за очень редким исключением, а человеческие — не всегда в состоянии выносить носителя тьмы. Примерно такая же ситуация у айров и вейров. Среди нас в основном полукровки.

— А ты?

— Я? Я лишь на четверть человек, — хмыкнул он, — мой отец чистый. Мать обращенная. Бирт — полукровка. Сайтор и Лимандра тоже на четверть люди. Дейм… Дейм чистый. Его родители, им все завидовали. Удивительная удача. Вирр и виресса. Сначала у них родилась дочь. Тоже невиданная редкость. Вирессы рождаются еще реже вирров. А потом они ее потеряли. Но еще один подарок судьбы — Дейм. И снова все пошло крахом.

— У Дейма была сестра? — ахнула я.

— Да. Малышка Алиссандра. Радость Туманного острова. Чистая вирресса. Ее берегли всем островом, как величайшее сокровище. Но не сберегли, — горечь плескалась в словах Тайлинга.