— Так вот… Я терпеть не могу продажных людей, — господин Эндор крутит в руках самописное перо и достает еще один лист бумаги. — У меня к вам есть предложение.

Тарден уезжает почти сразу же, Лира с врачом почти до самого вечера обсуждают различные болезни и методы их лечения (вот точно не заподозрила бы в Лире подобных увлечений), а Вард, Рина и нотариус решают их семейные вопросы.

А я развлекаюсь уборкой в особняке. Никогда бы не подумала, что это действительно может быть развлечением! Но когда можно экспериментировать с магией, пробовать какие-то простейшие плетения,это становится полем для экспериментов.

Сегодня я “развлекаюсь” в столовой и в кухне. Медленно и тщательно провожу тряпкой по каждой поверхности, стирая слой за слоем застаревшую пыль. Дерево, стекло, фарфор — все поддается моей магической власти. Со временем в столовой становится все чище и светлее.

Из столовой перехожу в кухню, где направляю тряпки и швабры к самым запыленным и труднодоступным местам, стирая годами накопленную грязь. Поверхности кухонных шкафов, столешниц и даже потолка становятся безупречно чистыми.

Иногда я усложняю задачу, пытаясь синхронизировать сразу несколько предметов уборки. Тогда в воздухе начинает настоящий танец метел, швабр и тряпок, которые трудятся вместе, вычищая каждый угол.

И самое классное в этом во всем то, что я совсем не чувствую нехватки магии и усталости. Никаких признаков! Как будто за это время я наполнилась магией до краев, и она просто фонтаном из меня бьет.

Прерываюсь я только для ужина, а потом я снова возвращаюсь в особняках и допоздна засиживаюсь в библиотеке. Там, оказывается, такие удобные кресла для чтения!

Решаю не изменять себе, потому беру с полки какую-то очередную книгу про драконов. Тут описывается их быт на родной планете. Написано немного скучновато, скорее как просто жизнеописание, без каких-то художественных изысков, но с изрядной долей ностальгии и тоски.

Удивительным для меня в этом во всем кажется то, что семья для драконов — это самое важное. Их любовь — это глубокая духовная связь, очень чистая и возвышенная. Они верят, что предначертанные судьбой пары, истинные пары, соединяются навеки и чувствуют друг друга на самом тонком уровне.

Но… тогда получается, что, попав в этот мир, они оказались этого лишены? Ведь их женщины переместились куда-то в другое место?

Каким-то это кажется… сильно грустным. Как же так? Может, поэтому драконы такие заносчивые и вредные?

Чувство такое, как будто читаю роман и в нем безумно хочется всем причинить добро, всех переженить, одарить, счастьем наградить. Эх… Было бы так возможно в реальной жизни!

Я настолько сильно задумываюсь, что не замечаю, как кто-то входит в библиотеку, и замираю, когда рядом возникает темная фигура, а меня окутывает ароматом сандала и можжевельника.

В этот раз Ринг решил не “отключать” мое сознание и воспоминания. Может, решил, что я согласился с ним, может, все же подумал, что пора бы мне уже хоть что-то объяснить. Я не стал ему мешать и занял наблюдательную позицию.

После того как я теряю след говорящего мышонка, Ринг тащит нас в горы Сиртании, в долину, которая находится в самом центре горного массива. Только там растет элиния, один из цветов которой он срывает и несет к острову. И я даже знаю, для кого. Романтик, бездна его побери.

Я смотрю на это, но на удивление не испытываю ощущения, что что-то не так. Никогда не ухаживал за женщинами, не дарил цветы и уж тем более не таскался в даль несусветную ради того, чтобы достать элинию.

Но до этого мне и не приходилось иметь с тем, что Ринг помешался на какой-то девчонке. С одной стороны простой, а с другой — совсем не такой, как все!

Да, она на удивление живая, такая, что рядом с ней забываешь о том, что все приелось и весь мир крутится около политических игр и военных дел. Она так забавно подкалывает, что в тот момент, когда я должен злиться, хочу продолжать пикировку с ней и даже готов признать, что проигрываю.

Потому мне даже интересно, как Адалия отреагирует на цветок в комнате. Жду восторга, а она… Бездна! Делает вид, что все так, как и должно быть!

Это, надо сказать, злит.

— Не такая, как все, да? — говорит Вард, когда речь заходит об Адалии, и Ринг рычит, требуя хорошенько стукнуть приятеля, чтобы перестал говорить о ней настолько задумчиво.

— Она тебе по душе? — спрашиваю я друга, понимая, что если он ответит “да”, это не пойдет на пользу нашей дружбе.

— Я всего лишь сказал, что она особенная, Ар, — усмехается он. — А ты уже начинаешь ревновать?

Ринг отпускает саркастический хмык, а я, хоть и зарекался при Варде пользоваться магией, тремя плетениями завершаю расчистку пола в бальном зале, сгребая в четыре раза больше мусора, чем мы собрали до этого за полчаса работы.

— Ар, — Вард хлопает меня рукой по плечу, — это нормально. Почти невероятно, но ты попробуй почувствовать, и сам поймешь.