Форму своей Магической Формулы я обдумал заранее. И по изначальному плану это должна была быть тройная петля, закручивающаяся вокруг каждого из трёх моих аспектов. Таким образом я не только смогу лучше скрыть их энергию, но и в перспективе, если развить Формулу, добиться лучшей проводимости мировой ауры между аспектами.

И, когда я предпринял первую попытку уложить как можно более плотную мировую ауру в необходимую форму, чтобы сымитировать процесс конденсации Формулы из магических кругов, по отклику естественных правил мира стало понятно, что моя идея не совсем уж и безумна.

Однако, хотя я очень старался, у меня не получилось провести петлю между нитями мировой ауры достаточно аккуратно, чтобы не задеть их. Петля, в которой уже ощущалось правило мира, треснула, а затем и лопнула буквально за мгновение, отправив почти час усилий коту под хвост.

То же самое произошло и во вторую попытку, и в пятую, и в двадцатую, и в сотую… после трёхсотого раза и почти недели бесплодных попыток я сдался.

Дело было не в том, что мне не хватало мастерства контроля.

Зарождающаяся Магическая Формула, слишком нестабильная из-за того, что у неё отсутствовала основа в виде мана-кругов, начинала колебаться и подрагивать под воздействием формирующих и фиксирующих её в реальности мировых правил, и с этим невозможно было ничего сделать. А вокруг моего сердца было слишком много нитей мировой ауры, чтобы дрожащие петли Формулы могли пройти там, ничего не коснувшись.

Это было всё равно что играть в игру «Операция», находясь на последней стадии болезни Паркинсона.

Несколько часов просидел, тупо уставившись в одну точку. Не подводить Формулу к сердцу было нельзя. И даже не потому, что магические круги формировались вокруг сердца, а потому, что в моём сердце находился один из моих аспектов. Я не мог его проигнорировать.

Но, видимо, не только петля, а вообще любая форма Формулы была бессмысленной, пока я не смогу найти способ как-то решить проблему с нитями мировой ауры…

Ухмыльнувшись стене, я едва удержался от того, чтобы картинно хлопнуть себя по лбу. Полтора месяца разработки и неделя попыток, видимо, были необходимы для того, чтобы прийти к единственному логичному и хотя бы в теории рабочему способу.

Если нити мировой ауры были настолько концентрированными, что рушили Формулу при малейшем касании, то защитить её от них могло только одно. Сами эти нити.

Начав от сердца, я начал невероятно медленно и осторожно распространять мировую ауру внутри нитей с помощью рассказанной Алистером техники.

Это было в сотни раз сложнее, чем создавать широкую петлю. Нити были тонюсенькими и уже сами по себе наполненными невероятно плотной мировой аурой, активно выдавливавшей ту, что я использовал, из себя наружу.

Но был и огромный плюс. Дрожание мировой ауры зарождающейся Формулы подавлялось плотной мировой аурой нитей. А из-за того, что она сразу рождалась внутри нитей, можно было не бояться резкого перепада плотности на границе, который и разрушал все мои Формулы до этого.

Однако и скорость продвижения энергии Формулы из-за этого была по-настоящему черепашьей. На триста предыдущих попыток я потратил неделю. На эту одну у меня ушло полтора месяца.

Тем не менее, в конце концов это сработало. Когда последняя ниточка мировой ауры в моём теле пропиталась энергией Магической Формулы, от сердца распространилась мощная волна мирового закона, зафиксировавшая Формулу в её нынешнем виде. Я официально стал Магистром.

Если бы у меня не было аспектов, повышение силы от этого было бы сравнимо с обожествлением или обретением Сущности. На моём текущем уровне, однако, это повышение было едва ли заметно.

Вот только кто сказал, что я собирался на этом остановиться?

И девять дней спустя, когда я вернулся в мир Земель Небесного Грома, я даже не стал здороваться с Алистером. Первое, что я сказал ему, было:

— Давай сразимся!

Мы стояли друг напротив друга на бескрайнем поле серовато-зелёной травы, под серовато-голубым небом, на котором не было солнца.

Ощущения были странные. Как если бы вместо настоящего яблока откусил пенопластовое, только яблоко сейчас было всем миром вокруг.

Все мои органы чувств наперебой твердили, что мир вокруг нереален, что это — подделка. Все, кроме одного.

Восприятие мировой ауры, наоборот, будто впервые попробовало «настоящее яблоко». Через его призму этот сероватый мир, будто бы покрытый слоем пыли, казался реальнее всего, что я когда-либо видел.