— Доброй ночи, господин Дагвис, — услышал я его голос за своей спиной, прежде чем сумел заглянуть богу хитрости, обмана и коварства в глаза. — Скверно же обстоят нынче наши дела. А всё потому, что одна зловредная дамочка из скардийского пантеона умудрилась втрескаться в тебя по уши!

— Странные знаки внимания порой оказывают влюбленные женщины… — прошептал, стараясь не разбудить спящую маркизу.

— Влюбленные богини — особенно, господин Дагвис! Те еще извращенки. Дайте-ка взглянуть, хм…

Он присел на корточки за моей спиной в своем нелепом щегольском наряде и принялся внимательно разглядывать внешний круг проявившейся печати. Один из нескольких, но лишь вопрос времени, когда будут завершены остальные.

— Да-а-а, дела у нас идут сквернее некуда… — заключил божок, пусть я понял это и без его участия. — Я бы даже сказал… прескверно.

— Это она?

— Сомнений быть не может! Точно такая же красовалась на твоей спине, когда я видел твое тело в последний раз. Позволю себе заметить, ты и это сумел привести в форму. Причем за столь короткий срок! Движение, как известно — жизнь! Но кому, как не тебе, это знать, правда ведь?

— Каким образом она сумела это сделать? — проигнорировал его пустую болтовню.

— Возможности попасть в храм Талии, чтобы убедиться в своей версии наверняка, у меня нет, но, вероятно, она сумела вернуть в родное тело часть твоей души.

— Часть души?..

— Ту самую, с помощью которой ты намеревался прикончить стерву во время побега из храма. Какая-то ее часть вернулась к хозяину, а дальше дело за малым… Восстановить печать подавления, например, которая притянет к телу вторую часть твоей души, где бы она ни находилась. Да-а-а… — тяжко вздохнул Эзраил. — Отправляя тебя сюда, такого поворота событий я не ожидал.

— А я и подавно…

— Жизнь полна неожиданностей, и в этом состоит главная ее прелесть, господин Дагвис! — весело заявил божок. — Всегда ищи положительные моменты, даже если плывешь по шею в дерьме!

— Вот только как из этого дерьма теперь выплывать?

— Вопрос интересный, — уселся он передо мной, поглаживая козлиную бородку. — Но на любое действие есть противодействие, слыхал о таком утверждении? Будучи смертным ты вряд ли сумеешь противостоять богине, но если бы заручился помощью бога… На меня не смотри! — машинально прижал он франтовскую шляпу с вороньим пером к макушке. — Раз уж ты здесь, а Талия где-то там, то и помощь тебе понадобится от здешних богов. Пусть делят твою душку на две тушки, однако если влияние земного божества окажется сильнее, то наши победят! Вернее, ваши. Я-то здесь вообще не при делах, — добавил он, застенчиво хлопая ресницами.

— Хочешь сказать, что для приостановки действия печати мне потребуется помощь местных божеств?

— Не хочу сказать, а уже сказал! Именно, господин Дагвис. Талия не будет иметь над тобой власти и иметь тебя в принципе, если Марком Делецким заинтересуется некто из здешних богов и рангом повыше нее.

— Но я никогда прежде не видел, чтобы местные боги показывались смертным. Ни одного свидетеля не было.

— Значит, тебе выпадет честь стать первым из ныне живущих смертных, кто засвидетельствует сие чудо расчудесное! И, к моему глубочайшему сожалению для нас обоих, пока что это единственный вариант, который может сработать. Ну, подключи всю свою природную харизму, что ли… — развел он руками. — Соблазни, привлеки, покайся. Не знаю. Чтобы предотвратить то, что предотвратить невозможно, следует сделать то, что невозможно сделать!

— Гениально, — закатил я глаза.

— Ежели у тебя другие варианты имеются, можешь воспользоваться ими в любой момент, я не против. Но ни при каких условиях я не дам этой наглой девке восторжествовать, — резко изменился божок в лице. Губы его скривились, тени пролегли под глазами, в голосе прозвенели стальные нотки. — Мы на одной стороне, Даггер. Но ровно до того момента, пока ты не окажешься под сиськами Талии. Если же такое когда-нибудь произойдет вновь, ты сильно огорчишь меня. И не дай боги тебе однажды увидеть меня в гневе…

Эзраил испарился так же стремительно, как появился здесь, однако разговор с ним вогнал меня лишь в еще большие думы.

Значит, мне необходимо заручиться поддержкой одного из местных богов, чтобы тот разрушил печать окончательно? Или же нарисовал на моем теле свою…

Из огня да в полымя, как говорится. А свобода — всё еще самый ценный дар, каким только можно владеть.

Путь наш продолжился еще до восхода солнца. На часах было четыре, когда мы свернули лагерь и отправились в Джакард.

Ночь, проведенная без сна, совершенно не давала о себе знать. Всё потому, что мозг был занят тщательным обдумыванием слов Эзраиля. Отыскать земного бога, будучи одним из смертных — задачка не из простых. Особенно, если ни с какими богами мне контактировать не хотелось категорически, а им, понятное дело — со мной.

За подробностями, интересовавшими меня, обратился всё к тому же Саймону. Он являлся человеком подкованным в вопросе религии, обучался в церковной школе и вообще был близок ко всей этой теме как никто другой из числа моих знакомых.