— Присядьте… может, чайку принести? — неуверенно предложила уборщица.

— Не стоит. — отрезала Рада и, метнув недовольный взгляд, демонстративно прошла к дивану.

Уборщица смутилась и поспешила заварить чай. Тем временем Саня осмотрел серверную — там действительно было чисто, оборудование работало нормально. Он вышел и увидел, как уборщица подает чай насупившейся Раде.

— Что случилось? — спросил он, заметив ее настроение.

Услышав, как он обращается к спутнице, уборщица просияла:

— Да вот, похоже, вашей супруге жарковато стало, вот настроение и испортилось.

Лицо Рады мгновенно просветлело, она радостно улыбнулась и потянулась за чаем.

— Да, душновато было, а сейчас… ой-ой, горячо!

— Осторожнее, чай только заварила. Не торопитесь.

— Угу… — Рада высунула обожженный язык, но даже морщась от боли, продолжала сиять от удовольствия.

— Саш, ну что, все проверил?

— Да, полный порядок. — Саня кивнул и рассчитался с уборщицей.

— Всего доброго. — Та попрощалась и после недолгих любезностей ушла.

Проводив ее взглядом, Рада сияла от удовольствия:

— Какая милая женщина! Саш, если снова понадобится уборка, обращайся к ней.

Глядя на ее счастливую улыбку и прищуренные глаза, Саня тоже усмехнулся.

— Кстати, Саш, а где твой кабинет?

— Вон там, за дверью. Хорошая звукоизоляция, тихо. — Саня провел ее в свой кабинет.

Там стоял только массивный письменный стол и кожаное кресло, декоративных растений вроде пальм или фикусов еще не было.

— А здесь комната отдыха.

Саня открыл дверь в небольшое помещение. В отличие от пустого офиса, комната отдыха была полностью обставлена — двуспальная кровать с мягким бельем, ковер на полу, прикроватные тумбочки с ночниками, в углу уютное кресло-мешок.

— Когда компания заработает, мне как директору наверняка придется задерживаться допоздна, работать над проектами. Поэтому заранее обустроил место для отдыха.

Рада кивнула, задержав взгляд на двуспальной кровати.

— Все понятно, но почему кровать такая большая?

— На двуспальной удобнее спать, можно, как угодно, ворочаться. — небрежно ответил Саня.

Рада хитро улыбнулась, прикрыла дверь комнаты отдыха и… ее рука скользнула в карман, нащупывая что-то.

— Правда? — невинно захлопала она глазами. — Что-то не верится. Надо проверить…

Тем временем в школе Сани прозвенел звонок. Рина спокойно закрыла учебник и поднялась с места.

— Звездова, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет, — окликнула ее классная руководительница, спускаясь с кафедры.

— Хорошо, Наталья Николаевна.

В учительской было непривычно тихо. Рина скользнула взглядом по пустующему месту Рады Сергеевны.

— Рина, насчет всероссийской олимпиады по математике, о которой я говорила… Ты уже решила? — спросила Наталья Николаевна.

— Еще думаю.

— Эх… — вздохнула классная. — Твои результаты по математике всегда в тройке лучших. И хоть на прошлой олимпиаде ты не показала выдающихся результатов, я уверена…

Наталья Николаевна пустилась в долгие рассуждения. Рина не перебивала, молча слушая и спокойно осматривая кабинет.

На столе Рады Сергеевны было пусто — ни учебников, ни тетрадей.

Рина перевела бесстрастный взгляд на классную руководительницу:

— Наталья Николаевна, на прошлой олимпиаде лучше всех выступил Воронцов. Вы узнавали о его планах?

— Ну… Поскольку он из другого класса, мне неудобно спрашивать… Этим должна заниматься Рада Сергеевна.

Наталья Николаевна снова вздохнула:

— Слышала, он сегодня опять отпросился. И Рада Сергеевна тоже взяла отгул на вторую половину дня… Непросто ей — утром уроков нет, могла бы отдохнуть, а она, видимо, специально освободилась, чтобы поговорить с ним насчет олимпиады…

Рина вновь прервала ее:

— Наталья Николаевна, я приняла решение. — Глядя на учительницу ничего не выражающим взглядом, она спокойно произнесла: — Если Воронцов будет участвовать в олимпиаде, я тоже пойду. — Помолчав секунду, добавила: — Кстати, еще у меня есть встречное предложение. Если вы его примете, я буду участвовать в олимпиаде независимо от решения Воронцова.

Через пять минут Рина вышла из учительской и отправила сообщение с телефона.

Затем, словно что-то вспомнив, обернулась: