— Хорош, здесь сладко не будет, — согласилась Далида и, сев на постель рядом со мной, тихо сказала: — Она — невеста Карла. Того самого. Карла Ладона. Младшего сына пятого Драка.

14.1

«Ну и что? Ничего ведь не произошло. Просто надо вычеркнуть Карла из своей жизни. Да его в ней толком и не было», — утешала себя я в моменты душевного волнения. Иногда у меня получалось.

Но не в день празднования Мидсуммар — праздника летнего солнцестояния. Сегодня будет не просто бал, как нам объяснила Соль, ожидается сбор всех Магов.

Ведь там объявят имена новых жриц, контролирующих потоки энергии, управляющей Дальним миром, даты помолвок и свадеб, а будущие женихи присмотрят новых девушек среди приглашённых.

Я подозревала, что вечером мне представят потенциального кандидата в мужья, и все ждут от меня если не восторгов, то примерного поведения и смирения.

Я могла бы пойти на поводу у жаждущих такого союза и изобразить покорность, но было противно. Я как скот, которого приготовили на убой.

— Только прям там не начинай сопротивляться! — посмеивалась Далида. — Я иду повеселиться, а не смотреть драму с заламыванием рук.

— Прям по Шекспиру.

— По кому? Это что ещё за травоядное?

— Так, драматург. Писал пьесы для театра.

— Тогда Селена о нём наслышана. А он хорош собой?

— Как сказать, драматург давно умер! — засмеялась я, поправляя складки зелёной юбки.

Это всё уже было: такое же платье, тёплый летний вечер, обещающий встречу с мужчиной, застолье с невиданными деликатесами и так и не выпитым кофе.

А теперь всё иначе. Что ж! Я старалась не поддаваться унынию, давно взяла себе за правило ни о чём не жалеть, считая, что всё, что ни делается, к лучшему.

Значит, моя судьба — один из Магов. Истинные надеются, что через неё получат сыновей, будущих лидеров и вождей. Из-за власти весь сыр-бор.

Однако беспокоило иное: зеркальные часто не выживали. Стоило им забеременеть, как девушки умирали. Далида и Рестрика собрали полное досье, в правдивости сведений сомневаться не приходилось.

— Что опечалилась? Опять о своём Драконе подумала?

— Далида, чем больше ты мне будешь о нём напоминать, тем скорее поверю, что и впрямь неравнодушна к Карлу.

— Всё, молчу! — всплеснула руками подруга и захихикала. — А посмотри, этот дубовик и впрямь не обманул: платье прекрасное. Почти ничего не скрывает, как я люблю.

Я была другого мнения: толстый хранитель рощ посмеялся над Далидой, выбрав для неё такой наряд, в котором и в прошлом мире было бы неприлично показываться.

Треугольное декольте, узким клином доходившее до пупка, открывало всем имеющих глаза пышную грудь бывшей суккуб, прикрытую лишь маленькими кусочками ткани и татуировкой.

Платье прямого покроя доходило до колен Далиды и, к счастью, не имело разрезов. Все попытки их сделать были жёстко пресечены мной.

— А тебя не смущает, что окружающие могут решить, что ты доступна?

Далида удивлённо посмотрела на меня, словно я задала вопрос, лишённый смысла:

— Какая разница, что подумают другие? Я же знаю, что это не так. И зачем прятать тело, данное тебе родителями, будто это что-то неприличное?

Разумно!

— Ладно, тогда выходим, — сдалась я. Надо перестать прятаться от судьбы и встретить уготованное мне с высоко поднятой головой.

Но все планы разбились в холле Академии, стоило Соль взглядом найти меня в толпе наряженных гарпий.

— Прекрасно выглядишь, Анна! Но что за странный выбор цвета? В знак уважения к стихии Воздуха, могли бы выбрать оттенки голубого или, на худой конец, надеть белое.

Платье Фрирр тут же поменяло оттенок на голубоватый.

— Вот такое, например. Ну да ладно, не в одёжке дело. Всем, кому я тебя представлю, отвечай вежливо и прибавляй «сиятельный». Поняла?

— Даже женщинам? — я не могла не съязвить.

Уж я скажу этой Лилиан пару ласковых, та точно засияет! И что они сделают?

Обратно не отправят, а ради такого удовольствия можно потом и посидеть на хлебе с водой неделю-другую! Да, ведьма не виновата, что жених увлёкся другой, но жизнь вообще несправедлива, пусть терпит!

— Естественно. И не столбеней, как тогда с Тагиром. Будто приведение увидела! Из какой глуши Хедрик тебя вытащил?

Я смолчала, леденея от одного только упоминания дяди Карла. Снова это имя! В сердце теплилась надежда, что больше мы с этим Тагиром не встретимся.