— А что для тебя означает «достойный»? Чего или кого он должен быть достоин? Любви женщины, восхищения толпы, денег… — спросила я, пристально глядя на любимицу Келисии, декана факультета.

— Естественно, это значит, прежде всего, знатность.

Я кивнула, а в душе почувствовала брезгливость и поспешила отделиться от группы. Просто чтобы не засмеяться.

— Почему вы отошли от подруг? Вас обидели? — услышала я за спиной вкрадчивый голос и вздрогнула от неожиданности.

— Нет, просто мне стало грустно. Это не связано с праздником.

Я повернулась, стараясь придать лицу любезное выражение. Сейчас только проблем с Соль недоставало!

Стоявший передо мной молодой мужчина подал высокий бокал, наполненный густой жидкостью горчичного цвета.

— Возьмите ложку, это десерт. Поднимает настроение грустным девушкам.

Я машинально приняла ложечку, принадлежавшую, должно быть, игрушечному сервизу маленькой девочки. Узкие длинные пальцы незнакомца были горячими.

— В моём мире тоже были подобные десерты, — усмехнулась я. — Только их употребление стояло вне закона и плохо влияло на здоровье.

— Как интересно! — мужчина почесал узкий подбородок и прищурил кошачьи глаза. — Нет, у нас здесь всё безвредно, безопасно и приносит массу удовольствия.

— Вы ведь знаете, кто я?

Я в упор посмотрела на незнакомца и поклялась себе первой не отводить глаз. Маленькие аккуратные усики незнакомца чуть дрогнули, будто он скривился.

— И подошли не просто так? Утешить девушку из толпы? — продолжила я, внимательно наблюдая за ним.

— Вы всегда такая резкая?

— А вы всегда уходите от прямого ответа?

Мужчина ухмыльнулся и задумался.

Пользуясь случаем, я решилась попробовать чудо-десерт, потому как, скорее всего, меня после сегодняшнего вечера посадят на хлеб и воду. За мой длинный язык.

Я прекрасно сознавала, что хожу по краю и грублю знатному незнакомцу, совсем не виноватому в моём плохом настроении и ущемлённом самолюбии.

Лакомство было отменным: прохладное и сладкое, как мягкое мороженое. Я даже сердиться перестала.

Незнакомец продолжал внимательно меня рассматривать, словно прикидывал, стоит ли продолжать наше знакомство.

— Простите меня за хамство, у меня дурной нрав, — промолвила, наконец, я, закусив нижнюю губу.— Всего доброго, сиятельный!

— Подождите! — Мужчина дотронулся до моей руки и что-то еле слышно прошептал.

Я почувствовала, как жар разливается по телу, делая его мягким и податливым чужой воле, а потом, внезапно, загорелся иной огонь. Из центра груди он, словно волна, покатился навстречу чужой воле, и мне подурнело.

Тошнота подкатила к горлу. «Только бы не вырвало при всех! Проклятый десерт! Точно наркота!» — подумала я, хватаясь за руку мужчины.

Тот провёл перед моими глазами рукой, и мир снова стал прежним, недомогание ушло.

— Вы не перевариваете ландыш? — насмешливо спросил так и не назвавший своего имени Маг.

— А должна? Что вы мне подсыпали?

— Ничего из того, что запрещено. Это наш обычай: проверять невесту. И неважно, Пришлая она или наша. Если девушка попробует сок ландыша, приправленный специальным заклинанием, и ей сделается дурно, то она способна выносить и родить здоровых детей.

Должно быть я смотрела на него, как на маньяка, потому что он спешно добавил:

— Подделать реакцию невозможно. Простите ещё раз мою дерзость, адептка, но, сами понимаете, вопрос крайне важен. — Мужчина низко поклонился. На его лице было написано лёгкое смущение. — Позвольте представиться, Эмиль Моргийский. Вы моя наречённая.

15.1

— Анна Грехова, гарпия первого уровня, — ответила я, слегка склонив голову и прикусив язык, чтобы не добавить: «Но вам это прекрасно известно, сиятельный». — Я думала, нас представит друг другу Соль.

Я огляделась вокруг в поисках Жилки Фрирр, но в этой части поля, неподалёку от площадки для состязаний в Магии Воздуха, к которой постепенно подтягивался народ в надежде на зрелищные номера, её не было видно.

— Я попросил её этого не делать. В конце концов, уж познакомится с Пришлой и сам в состоянии. Пройдёмся?

Эмиль предложил мне руку и повёл прочь от шумной толпы, к ближайшим клёнам, под которыми стояли белые резные скамейки.

Словно по невидимому сигналу, сидевшие на них пары или отдыхающие поодиночке встали и отошли на достаточно большое расстояние, чтобы мы могли спокойно пообщаться без опаски быть услышанными.

— Я вас слушаю, сиятельный, — слегка насмешливо начала я, потому что надоели долгие взгляды черноволосого Мага.