И эта рана окончательно взбесила тварь. Глазки тролля заплыли кровью, ледяная хмарь выделяемая шкурой уплотнилась ещё больше, и чудовище попёрло на мага совсем без оглядок на препятствия, снося и подминая их собственным телом. Вот тут пришлось снова отступать, то и дело закрываясь щитами от ледяного тумана, ведущего себя словно живой, уворачиваться от кусков льда, которые тролль кидал в него обеими лапами, уклоняться от опаснейших ударов и отчаянно пытаться урвать момент, чтобы добить тварь, или, во всяком случае, ранить её достаточно тяжело. Из хорошего - сани остались далеко позади, и можно было не опасаться, что смертельная пляска их заденет.

Халвард метался из стороны в сторону, пытаясь подготовить ловушку для чудовища и не попасть под те его атаки, от которых щитом не закроешься. Ноги едва не по колено проваливались в рыхлый снег, что задачу усложняло, но чародей был настроен решительно, и пока почти не запыхался, сосредоточенный на противнике, обжигающих атаках жезлом, щитах, якорях плетения ловушки…

И совершенно пропустил гибкую длинную тень, что скользнула по снегу и выросла за спиною тролля на высоту в два с лишним человеческих роста. Плащ взметнулся капюшоном кобры, когда Арвин вскинул руки и вогнал в основание шеи тролля наконечник копья. Хорошо вогнал, судя по тому, как захрипел и задёргался тролль. Холка его полыхнула пламенем, пошатнувшийся гигант широко и дёргано отмахнулся лапой, пытаясь достать неожиданного обидчика, но тот сложился пополам, рухнув в снег, и завозился, пытаясь шмыгнуть в сторону. Тролль качнулся за ним, спотыкаясь, но чародей тоже не зевал - подскочил к нему и в несколько ударов перерезал сухожилия на ногах, а когда туша рухнула мордой в снег взбежал по его спине, раз за разом вонзая кинжал в спину твари, перерубая позвоночный столб. Добрался до его шеи и вбил каблук прямо в распустившийся огненный цветок, загоняя собственноручно созданный артефакт ещё глубже в тело чудовища.

Дальше оставалось только отбежать подальше - тролль умирал, дёргаясь конвульсивно и беспорядочно, истекая кровью и преотвратно воняя палёной шерстью.

Арвин подрагивал в стороне, сложившись наподобие гармошки, чтобы минимизировать контакт со снегом. И трясло его не от страха. Подойдя, Халвард сразу подметил внимательный, цепкий взгляд и то, как подобрался новоявленный змей, хотя крупная дрожь и странное положение хвоста немного портили образ готового к броску существа.

— Спасибо, это было очень вовремя. Хотя ты зря так рисковал.

— Н-ну… Там Эдвига с-санями п-придавило. Я ис-спугался, что если ваша драка з-затянется…

Носсер!

Чародей кивнул, направившись на перепаханную дорогу, и дальше, к саням и всё ещё нервно покрикивающим козлам. В четыре руки и толику магии слабо стонущего ученика удалось вытащить из под них, и беглый осмотр не выявил опасных для жизни травм. Можно было перевести дыхание. Никто не пострадал, рассыпанное по дороге имущество тоже цело, сани остаётся перевернуть и немного подлатать, козлов успокоить…

И мальчишка оказался куда крепче и решительнее, чем думалось Халварду. И случайно ли из всех заготовок он подобрал именно навершие для огненного боевого копья? Не даром говорят, что, едва вылупившись из яйца, маленькие змеята уже смертельно ядовиты.

Впрочем, стоило ему об этом подумать, как он, услышав шорох, обернулся и увидел как Арвин всё ещё мелко подрагивая закатывает глаза и оседает на снег.

Выругавшись, чародей быстро-быстро занялся делами насущными, ибо полагаться на помощь медленно приходящего в себя Носера не стоило…

Просыпалось… тяжело. Мутное марево кошмаров боролось с болезненным жаром, что дополнял какой-то невнятный бубнёж, делая происходящее раздражающим сверх всякой меры. И едва я начал осознавать себя и понял, что сплю, как начал прилагать все усилия, чтобы проснуться и вырваться из этой дряни. Получалось так себе. Но, по крайней мере, когда я открыл глаза и начал смаргивать сонную муть, бубнёж никуда не делся. Потому я не сразу сообразил, что проснулся, и всё продолжал пытаться проснуться. Естественно без малейшего результата!

Эту дурость разорвал сменивший бубнёж тяжёлый вздох. Он заставил задуматься, а потом подняться на руках, выкапываясь из вороха тяжёлых одеял. Вдохнул с сипением прохладного свежего воздуха и огляделся, отмечая незнакомую обстановку и то, как резко побледнел Эдвиг.

Сидел он в кресле у окна, вытянув ногу на пуфик и разложив на коленях и столике с пяток книг разной степени потрёпанности. Но все достаточно толстые. Выглядел он расхристано - сюртук снят и повешен на спинку кресла, жилетка расстёгнута, воротник рубахи распущен. На ногах вместо модных сапог какие-то убогие тапочки. Может, такие преображения были связаны с тем, что кроме камина в комнате присутствовали две жаровни, и молодой человек просто изнывал от жары?

— Доброе утро? — предположил я хрипло. В глотке подозрительно клокотало.

— Скорее, день, — вежливо и опасливо отозвался парень. — Как… как вы себя чувствуете?

— Состояние умеренной паршивости, — прикинул я. — Авы? Нога?

— Нога, — согласился он. — Рёбрам тоже досталось, но там только трещины, и они уже затянулись. Двойной перелом будет заживать дольше, хотя кости удалось зафиксировать в нужном положении без проблем.

Хм, а на такие темы ему говорить спокойнее, по голосу чувствуется.