***

Пробуждение вызвало стойкое и очень неприятное дежавю. В голове царила каша, она болела, перед глазами было темно, и тело казалось совершенно не своим. Разве что воняло не кровью и нечистотами, а чем-то цветочным. Запах был настолько приторным и насыщенным, что перебивал вообще всё, и даже горьковато оседал на языке, порождая острое желание сплюнуть. Увы, собрать достаточно слюны для плевка не удалось - во рту в довесок было исключительно сухо. Да и голову тогда поднять надо, а затёкшие мышцы категорически против подобных движений, как и руки, которые были… Связаны?

Неожиданное осознание этой детали заставило меня вскинуться и дёрнуться всем телом, мучительно напрягая залежавшийся хвост. Сердце пропустило удар и начало бухать тяжело и часто, меня бросило в жар, потом в холод, и успокоиться и перестать дёргаться удалось далеко не сразу. Только дыхательная гимнастика и спасла, позволив вернуть контроль над тушкой и успокоить сердцебиение. Паршивейшее состояние в препаршивейшей ситуации.

Во что я влип? Нет, паническую атаку оставим на потом, это дурной звоночек, но физическая задница сейчас куда насущнее.

В глазах не темно, глаза завязаны плотной полосой ткани, “человеческая” часть тела в сидячем положении прислонена к, кажется, прутьям решётки руки завязаны за ними. Хвост тоже перехвачен то ли ремнями, то ли верёвками в добром десятке мест, если не больше, прижат к стене... кажется. Вдоль решётки и по стеночке, ибо длинны в нём хватает. Притянут плотно, извернуться и вытащить его из пут не выходит, порвать их тоже не удалось.

Нюх забили, зрение перекрыли, в помещении тихо, а своим тепловым”зрением” удаётся только прикинуть размеры помещения и посчитать толстые полосы, натянутые поперёк хвоста. Почти две дюжины, перетянули широкими ремнями, что ту зебру.

Какого чёрта, спрашивается?

Это было, очевидно, похищение, они слишком хорошо подготовились, и подготовили это место специально. Тут даже температуру поддерживают приличную для меня, хотя это явно какой-то глухой подвал. Ни намёка на потери тепла через оконные рамы. Конечно, неизвестно, что делается за спиной, но вряд ли там картина сильно отличается. Повернув голову до упора, упёрся щекой в шершавый железный штырь и засёк разве что кругленькую трёхногую жаровню, на которой, похоже, и жгли эти одуряюще-приторные благовония.

К горлу снова подкатило, и пришлось дышать размеренно и глубоко, успокаивая нервы. Ничего, бывало и хуже, выкручусь тем или иным способом. Но пока, пожалуй, следует немного обождать.

Я, мать его, хочу знать, что за уроды и для каких целей посмели меня загнуть кочергой в этом подвале!

Ждать пришлось не то чтобы долго - через, субъективно, что-то около часа я уловил очень слабый звук откуда-то из-за спины. Он приближался, напоминая шаги на старой, рассохшейся деревянной лестнице. А вот и возня ключами в замке, похоже, навесном и здоровенном. Я свесил голову обратно на грудь и расслабил хвост. Неизвестный повозился с дверью и подошёл ближе. Постоял, подумал. Ткнул пальцами в мою шею, зашарил, ища пульс. Чего стоило не дёрнуться от этих прикосновений - не передать. Было тревожно что снова сорвусь в неконтролируемую панику, но, вроде, пронесло. Незнакомец хмыкнул, повозился с жаровней, и свалил.

Крупный мужчина, с одышкой. Ну, либо ему тоже не по душе эта приторная вонь, и он пытался не дышать носом. Ладно, в следующий раз когда заявится, можно будет “прийти в себя” и поиграть в испуганного и растерянного подростка. А пока… завозился, проверяя насколько хорошо мне стянули руки. По ощущениям - надёжно, но заботливо - ничего не пережимает, но и руки так просто не высвободить.

По крайней мере, если не знать, как. Мне в своё время довелось поучиться премудрости самоосвобождения у одного талантливого иллюзиониста смешанных кровей из довольно развитого мирка, где цирковое искусство было в большом почёте. Он знал назубок поведение всех возможных материалов при натяжении и скручивании с учётом влажности и способа плетения, знал, столько узлов и способов спеленать гуманоида, что не снилось сводному конгрессу моряков-садистов из десятка прилегающих миров, и до кучи отлично разбирался в анатомии. К сожалению, полностью перенять его искусство мне бы и не удалось - и нет во мне такого таланта, и времени не было, но “курс молодого бойца” я освоил довольно неплохо.

Подвигал плечами, покрутил кистями, приводя в тонус мышцы, подготовился и, воспользовавшись нездоровой гибкостью суставов, почти выдрал правое запястье из пут. Отлично, в случае чего мне потребуется меньше минуты, чтобы освободить руки. А пока - с хрустом вправить палец на место, и ждать.

Снова меня изволили проверить ещё через пару часов. Тот же, кажется, мужик не пожелал выслушивать моё блеяние и нытьё и, отвесив оплеуху, пояснил за правила поведения в подвале. Его слова меня заинтересовали, так что, повсхлипывав, я притих и решил вести себя хорошо, дожидаясь того самого господина, в чьём присутствии не велено было “сметь даже пикнуть” под угрозой укорачивания хвоста.

Я терпеливый, сидел, перестал страдать от навязчивого запаха (обоняние, кажется, вовсе отвалилось), разминал мышцы и пытался прислушиваться к происходящему наверху. Увы, перекрытия тут были качественные и толстые. Только скрип лестницы за дверью и можно было расслышать, когда тот мужик очередной раз спускался в подвал. Ещё спустя пару часов он появился опять, обошёл меня, позволив срисовать габариты “тепловизором”, и напоил меня, позволив наконец избавится от ощущения этой отвратной горечи во рту. А потом с ворчанием велел открыть пасть пошире и скормил мне пару кусков мяса. Ну, готовят здесь так себе - просто крупные куски слегка обваренной баранины, то есть, рогочатины, и их же печёнки.