В раскачку, ценой раскрошившихся коренных зубов копейщика, мне удалось выдернуть кристалл с душой, после чего я немедленно закинул её в пылесос. Быстро перекинул шланг на реверс, как мог сосредоточился, и вдул безжизненному телу. Ну, в смысле душу в тело вдул.

И секунды не прошло, как тело ожило, задёргалось, истошно заорало вращая вытаращенными в небо глазами и попыталось уползти подальше. Жуткие тучи над нами медленно рассеялись и, минуту спустя, окружающий лес наполнился привычными звуками, а крик копейщика сменился частым дыханием.

Хм.

Перекинул шланг на всасывание и, улучив момент, вновь вставил трубу в беззубый рот убийцы. Игнорируя его вскинутые в непонимании брови и умоляющий, жалобный взгляд, раскрутил движок и повторил процедуру, под всеобщее потрясённое молчание.

Не открывая пылесос, выждал минуту, но жуткие тучи всё не появлялись.

Ага! Быстро вынул кристалл и, отогнав вновь возбудившихся на него нарков, внимательно вгляделся в сферы вокруг напуганной души. На них определённо были какие-то символы, но слишком мелкие.

Ничего не понял и, когда над нами вновь стали сгущаться тучи, вдул душу обратно.

На этот раз копейщик не орал, а только хрипел и пускал пену, да и то не долго. Кое-как сфокусировав на мне совершенно безумный взгляд, он пробормотал какое-то проклятие, обгадился, закатил глаза и вырубился.

Хм, мне показалось, или тучи гнева небес рассеялись раньше, чем я вдул копейщику? Душу в смысле. Любопытно!

— Друг?! — с тревогой произнёс Ибун, когда я изо всех сил старался запихнуть трубу в рот извивающемуся и мычащему мечнику.

— Что? —я обернулся на него и невинно-вопросительно вскинул брови, когда турбинка уже начала разгоняться.

Он так и замер с открытым ртом и осуждающим взглядом, не успев толком ничего сказать.

Второй кристалл с душой оказался точной копией первого, если не считать тонкого слоя голубой жидкости под ногами паникующего образа и отличия в цветах кружащихся сфер — одна из них отливала серебром. Да и в целом эта душа выглядела получше.

Вновь собравшиеся тучи заставили меня вернуть всё как было и вновь выслушать проклятия в свой адрес, после того как вторая жертва эксперимента прооралась. Но после процедуры мечник выглядел чуть бодрее копейщика.

Правда стоило мне ещё раз вынуть из него душу, как я больше не увидел в кристалле жидкости, а проекция любителя изгаляться над трупами пребывала в откровенной панике — махала руками, крутила головой и будто пыталась от кого-то убежать.

В этот раз, едва тучи начали сгущаться, я закинул кристалл в пылесос и закрыл крышку. Тучи рассеялись. Открыл крышку — тучи злобно заклубились. Закрыл крышку — пропали. Открыл — небо опять грохочет. Закрыл — тишина. Открыл, закрыл. Открыл, закрыл…

Ибун, как и арбалетчик, и нарки, наблюдали за этим с очень странным выражением вынувшихся лиц и морд, будто я на пылающем боге огня пытался грязные носки сушить или любопытства ради тыкал веточкой дракона под хвост.

Ну и как закономерный итог — в какой-то момент Гнев Небес не рассеялся, несмотря на закрытый артефакт, а продолжил разрастаться и его молнии быстро сливались в огромный пылающий шар надо мной.

В спешном порядке вдул душу обратно и, пока мечник исходил пеной, откинул крышку пылесоса и заорал туче:

— Всё! Пусто! — для верности даже фильтр вынул и продемонстрировал небу пустой металлический корпус.

Когда тучи таки стали нехотя рассеиваться под моим хитро-наглым взглядом, я поскрёб подбородок и задумался над полученной информацией. Нихрена не понятно!

Ещё бы выяснить, что это за синяя жидкость, чего так пугаются души, когда оказываются снаружи и как их можно использовать, а также и почему гнев небес стремится их уничтожить. Пока не знаю, зачем мне это надо, но свои возможности лучше изучить досконально!

Я бросил задумчивый взгляд на арбалетчика, который мгновенно побледнел и затрясся.

— Умоляю, достопочтенный господин Ёпт, не делайте этого! — пролепетал он, пуча на меня глаза, полные ужаса.

— Брат Ёпт, не надо! — ладонь Ибуна осторожно легла на моё плечо.

— Любопытство не порок! — многозначительно произнёс я оборачиваясь, и добавил, смерив товарища задумчивым взглядом: — Может тогда мой бессмертный друг согласится стать подопытным и заодно расскажет обо всём, из первых уст, так сказать?

— Я подержу голову! — поспешно произнёс Ибун и быстро склонился над заоравшим в ужасе пленником.

Когда я уже примерялся, как бы половчее запихнуть трубу в рот отчаянно сжавшего челюсти последнего убийцы, мой боязливо озирающийся товарищ крикнул: