— Он породил Тень Сферы, — ответила та ему и с силой стала рвать пылесос с моей спины.

— Что?! — удивлённо воскликнул Фил, после чего последовал глухой удар, и он вновь прорычал: — Не вздумай! Знай своё место!

— Странно, но да, — откликнулась Ирия и зло прошипела мне: — Снимай, без глупостей!

— Ногу убери, тогда! — прорычал я, злясь всё больше и больше, но трезво оценивая свои шансы.

— Что у вас происходит?! — раздался незнакомый, старушачий голос. — Почему Тень Сферы в здании церкви?

Мне позволили встать на корточки и я увидел новое действующее лицо — щуплую старушку, одетую один в один как старик епарт, только её шапка-стрелка указывала вниз, что смотрелось совсем уж нелепо. Заметил и здоровяка — он лежал мордой в пол, под извращённой ногой Фила.

— Досточтимая епарт, этот пустой породил Тень Сферы, а епарт Восхождения отправился оповещать совет, — отрапортовал Фил.

— Быстрее, червь! — продолжала шипеть на меня Ирия и я послушно скидывал с плеч провод петлю за петлёй к её ногам.

— Старый хрыч, а ну вернись немедленно! — слишком громко и властно для своих комплекции и возраста рявкнула старушка.

— Отстань, карга! — донеслось откуда-то.

— Это дело касается обеих Церквей! Я не позволю вам забрать его! Или ты хочешь лично развязать новую тысячелетнюю войну?!

Старик неуловимой молнией вернулся обратно и навис над старушкой сухой корягой:

— Это. Наша. Территория! — резко, брызжа слюной, произнёс он.

Фил мгновенно вырос за спиной старухи, а Ирия сместилась за плечи старика, при этом нервно дёргая ногой, вокруг которой обернулась одна из петель провода, притащившая за собой нехилый клубок.

— Друг! — заорал Ибун, вскакивая на ноги и спеша ко мне.

— Зазнаёшься! — тихо, но очень жутко прошипела бабуля своему оппоненту и небрежно взмахнула морщинистой рукой в сторону здоровяка.

Ибуна смело, будто тараном, и шваркнуло об стену. Воздух мгновенно потяжелел, и я ощутил проводами пылесоса не хилое такое насыщение окружающего пространства энергией, вместе с невыносимой жаждой убийства, которая не давала даже пошевелиться от ужаса. Но мне и нет нужды шевелиться.

И вот две, видимо противоборствующие, церкви готовы развязать грандиозную драку за то, кто будет препарировать мою тушку, но у меня другие планы!

— Эй, старички! — я поднялся вопреки давлению, с наглой, натянутой ухмылкой на роже. — У меня есть предложение, которое устроит обе стороны.

Престарелые епарты повернули ко мне головы одновременно с подчинёнными.

— В моём мире есть одна мудрая притча, как две женщины не могли поделить телёнка, ведь каждая из них утверждала, что он принадлежит ей.

— Продолжай, — не без интереса произнесла старушка, окинув меня странным взглядом.

— Да, да, я обаяшка, я знаю, — я смущённо махнул рукой и услышал отчётливый скип зубов Ирии. — Так вот. Они пришли к мудрецу, и он предложил разрубить телёнка напополам.

— Друг, что ты делаешь, это… — испуганно выкрикнул сидящий у стены Ибун.

— Заткнись нахрен, друг, — не поворачиваясь к нему прошипел я, продолжая улыбаться.

— И в чём тут мудрость? — недовольно проскрипел старик, недобро прищуриваясь.

— А мудрость в том, что нужно всегда смотреть под ноги, когда имеешь дело с неизвестным артефактом, — я подмигнул Ирии.

Надо отдать им должное — они даже не дослушали и не стали опускать взгляд, а просто мгновенно прыгнули в разные стороны ещё на слове «под». Но незаметно расставленные петли моментально затянулись на их ногах и жёстко дёрнули всех в одну большую кучу-малу, центром которой был клубок извивающихся проводов. На моё счастье, никому из них не пришло в голову использовать исключительно мышцы, а то у меня возникли бы проблемы, причём смертельные.

Из-за невероятного количества энергии вокруг, мне потребовалось ровно одна секунда и ровно ноль собственного резерва, чтобы обвить проводом каждого поперёк груди и крепко притянуть друг к другу в самых неудобных позах. Если бы не «духовная индукция», я бы помер прямо тут, ибо был совершенно пусть — чёрная жижа явно оказалась остатками межмировой энергии!

Чуть позже перехватил торчащие во все стороны руки и ноги, ну и про кляпы не забыл, чтобы не кричали про меня всякое непечатное.

— Друг Ибун, закрой, пожалуйста, дверь, — произнёс я, медленно приближаясь к этому человеческому осьминогу и недобро улыбаясь.

Они сперва яростно пучили на меня глаза и трепыхались, доставляя неудобства друг другу, но чем ближе я подходил, тем отчётливее проступала неуверенность на их лицах. Но не на всех.

Ирия настолько выразительно пучила на меня глаза из-под дряблого колена старика епарта, и так активно жевала провод, что я просто не мог не дать ей высказаться.

— Ты сдохнешь, ничтожество! О тебе уже знают во всех городах! Освободи нас и я дарую тебе лёгкую смерть! — яростно прорычала она, едва я ослабил её кляп.