– Скоро состоится летнее путешествие, Агния. В нем традиционно принимает участие большая часть двора. Это будет несколько скучно и хлопотно, но необходимо. Тебе также придется поехать.

– И с чем связано это путешествие? – осторожно полюбопытствовала Агния.

– Середина месяца джунейла считается днем окончания той самой войны. Сперва у людей была надежда, что разрушенные Источники рано или поздно восстановятся, поэтому королевская семья ездила проверять. Честно говоря, смысл этого ритуала давно забыт большинством. Осталась только старая традиция путешествия. Тебе не о чем особо волноваться: прислуга проследит, чтобы вещи были собраны, карету перед поездкой проверят. Но я хотел бы, чтобы с тобой в поездке была компаньонка. Так будет несколько приличнее, – с ухмылкой добавил он. – Если ты не возражаешь, миледи Габриэла де Марино займет свое место. Ну и на всякий случай у тебя будут еще два лакея, которые вряд ли почистят тебе сапожки, зато в случае чего придут на помощь.

Агния равнодушно кивнула, соглашаясь, и спросила:

– У вас найдется время на ужин со мной?

Лоренцо Четвертый чуть поморщился, но утвердительно кивнул. После прогулки на ступенях парадного входа прозвучала та самая нервирующая придворных фраза:

– Если вы позволите, леди Ламмерс, сегодня вечером я отужинаю с вами.

***

Уже привычно отослав прислугу, его величество сходу обозначил:

– Я думаю, разумнее будет отложить ужин на потом. Задавайте свои вопросы, леди Ламмерс, – эта подчеркнутая ирония в голосе обращения «леди Ламмерс» только подстегнула Агнию.

Она сосредоточилась. Потом, уже привычно впадая в некий легкий транс, совершенно бездумно, почти машинально совершила то самое движение руками, одновременно озвучив фонетическую часть заклятия. То, что оно сработало, Агния поняла сразу же.

В ее лексиконе просто не было необходимых слов для описания появившейся связи. Слов не было, а связь была: сейчас она полностью чувствовала все эмоции короля и могла быть твердо уверена, что он скажет ей именно правду. Любую, даже малейшую ложь она почувствует.

– Это вы наложили на меня заклятие молчания?

– Что?!

Уже по этому растерянному вопросу Агния поняла, что король здесь ни при чем. Это принесло мгновенное облегчение, тем более что она все еще чувствовала связь с Лоренцо и ощущала сложную смесь его эмоций: вспышка непонимания и удивления, точка осознания и переход из непонимания в догадку, раздражение и злость. И некоторую обиду, относящуюся к ней самой.

– Ты хочешь сказать, что кто-то воспользовался твоим беспомощным состоянием и… – Лоренцо был сух и собран.

– Да. Мы обнаружили это случайно, когда я сообщила мэтру Готье о том, откуда я, и обсудили пару тайн, в которые оба посвящены. Я долго размышляла и пришла к выводу, что заклятие наложили еще до того, как проснулась моя магия. Сделать это могли всего несколько человек: Роджер де Гренар, вы, ваше величество, миледи Коллен и кто-то из лекарей. Но раз мэтр Лантье мертв, то под подозрением остается только мэтр Этьен.

Все же его величество был достаточно сильным магом. Агния чувствовала, как он медленно, но неуклонно рвет установившуюся между ними эмоциональную связь. Но точно так же она чувствовала и всплеск горечи при упоминании имени герцога, и мощную волну гнева, и странную нежность по отношению к себе. Возможно, эта самая нежность и была причиной того, что король по собственному желанию сокращал время действия заклятия, тратя на это изрядное количество силы. Эту нежность сопровождала изрядная доза смущения.

Да и сама Агния ощущала неловкость, понимая, что как чувства Лоренцо на некоторые время были для нее открытой книгой, так и ее собственные эмоции считаны королем. Да, основой у нее были страх и подозрение, но и симпатия к Лоренцо наверняка была прочувствована им.

Приступая к ужину, король негромко сказал:

– Я уверен, что это сделал не Роджер. Ты, конечно, можешь в нем сомневаться, но я знал его много лет…

– Что ж, значит, подозреваемых стало еще меньше. Вы понимаете, Лоренцо, что между убийством лекаря и нападением на меня, скорее всего, есть связь? И что у нападавших есть сообщник во дворце?

– Понимаю, Агния. Это понимают все, кто посвящен в тайну. Но у нас по-прежнему нет ни одной зацепки…

Большую часть ужина собеседники молчали. Оба чувствовали усталость и странную грусть.

До отъезда оставалось всего два дня, и Агнии становилось даже немного грустно: она уже почти привыкла к достаточно спокойному и размеренному ритму жизни при дворе. Не то чтобы она почувствовала это место своим домом, но все же существовало некое спокойное убежище, где у нее было определенное положение. Вскоре она лишится даже призрачной стабильности.

Именно из-за этого собственного легкого беспокойства Агния обратила внимание на то, что сегодня мэтр Готье тоже казался гораздо более нервным, чем обычно.

В архиве, как всегда, было очень тихо и покойно, ровно горели магические шары. А вот маленький архивариус с самого начала их встречи то ронял что-то и тут же кидался поднимать, бормоча извинения, то вдруг начинал отряхивать какие-то невидимые пылинки с камзола, то неожиданно и резко хлопал в ладоши, регулируя яркость освещения. И каждый раз его что-то не устраивало. Так что через несколько минут он снова командовал: