Девушки сегодня решили не выделываться, надев лёгкие платья с минимумом макияжа. Все нервные, хмурые, переживают. Я шла последней, подцепив своих подруг, что были почти зелёные и еле передвигали ногами. Они кивнули мне, смотря на моё свежее и бодрое состояние с завистливыми взглядами.

— Ты куда вчера делась? — шепотом спросила Финна.

— Потом расскажу, вы как? — так же шепча ей, ответила.

— Плохо. Последнее из того, что помню, это твою необычную песню, — уже ответила Рианна, массируя виски.

— Ох, девочки, мне бы так. Я вот всё помню, а хотелось бы забыть, — таинственно ответила, видя, как те жаждут подробностей. — Потом, всё потом!

Шли мы недолго, спускаясь всё ниже и ниже по узкой винтовой лестнице. На стенах горели свечи, нагоняя мрачности. Я поежилась, представляя себе темницы и камеры для пыток, где висят кровавые лезвия и страшный голос говорит: «Давай поиграем».

Но вышли мы в огромный зал, что сразу напомнил классическую общую баню на Земле, куда один раз меня привела бабушка. Кошмары снились мне ещё долго, принеся с собой и психологическую травму от вида голых разновозрастных тел. Б-р-р!

— Итак, сейчас вы все садитесь на скамьи и ждёте, когда вас вызовут, — сказала Элиана, и её голос пронёсся эхом, окутывая всё пространство.

Сидим, ручки на коленочках, носы в пол.

Было тепло, воздух влажный с нотками трав и чего-то сладкого. Волнение отсутствовало, лишь любопытство и желание побыстрее увидеть этот волшебный бассейн, что явно спрятан за деревянной тёмной дверью, куда утопала наша надзирательница с таинственной гримасой.

— Залия Ламбер, — прозвучало за дверью.

Рыжая подскочила и скрылась. Через пять минут вышла, красная как рак, держа ладони у рта. На нас даже не посмотрела, выскочив пулей на выход.

Какие страсти! Неужели вопросы такие постыдные?

— Рианна Брафун.

Я ободряюще посмотрела на испуганную девушку, проводив ту взглядом, надеясь, что буду не последней, а то изведусь же вся!

К моему глубочайшему сожалению, подруга так же вылетела и скрылась. Эх, даже не узнала ничего, а так хотелось!

История повторилась ещё с десятью. Мы с Финной уже дергались, когда слышали голос и вымученно смотрели друг на друга. К счастью, я услышала своё имя и, вздохнув полной грудью, пошла.

Вау!

Я словно оказалась под землёй, где была совершенно другая жизнь. Скала, в центре которой бил родник кристально чистой воды, стекая шумным водопадом вниз, наполняя огромный бассейн без каких-либо бортиков. Казалось, будто бы сам пол и есть водная гладь. Стены покрывал зелёный мох, на котором выглядывали алые цветочки с треугольными лепестками. Их было так много, будто тысяча маленьких глазок наблюдают за тобой. С краю, в самом углу, был стол. За ним сидели трое — один из которых был сам повелитель. Далее, кураторша и страшный маг с огромной чёрной бородой и кривым тонким носом.

Я стояла, одновременно восхищаясь и смущаясь, так как чувствовала жгучий взгляд Ариана, что пристально меня разглядывал. Сердце стучало бешеным ритмом, ноги парализовало, в горле пересохло. А все его бубенчики и выпирающий орган под полотенцем сразу всплыли в голове.

— Маиша Мионова, пришлая с мира Земля. Прошу вас подойти к источнику искренности и умыться, ступив босыми ногами по колено, — вырвал меня из моих мучительных воспоминаний грубый голос бородатого.

Задрала брюки, благо позволяло, сняла балетки и пошла, всё ещё ощущая этот самый взгляд, что так давил на лопатки. Эх, чуется мне, разговору быть.

Сделав всё, как и велели, ничего не почувствовала, вот совсем. Разочарование, если только, это да.

— Ответьте нам на первый вопрос. Есть ли у вас злые помыслы или планы по отношению к повелителю мира Туан? Если да, то какие? — спросил меня всё тот же бородатый.

— Нет. Никаких, — честно ответила, даже не задумываясь, так и не понимая, какое действие должно точно быть.

— Если станете повелительницей, то какой?

— Не стану, не хочу ей быть, — опять же честно.

— Почему? — уже Ариан, что смотрел удивлённо, явно не ожидавший такого ответа.

— А зачем? Я девушка простая, тихая, — смешок повелителя на моё описание себя. — И свободу люблю, да. Мир для себя новый посмотреть, научиться магии. А это вот всё, — обвела руками вокруг, — не моё.

— Маиша, вы любили? — снова Ариан.

Вот теперь я почувствовала всё. Открыла было рот, чтобы сказать «да», но внутри сковало, словно запрещая и вынуждая сказать совершенно неожиданную для меня правду.

— Нет.

Я была подавлена, разбита. Сейчас, думая о Стасе, я действительно совсем ничего не чувствовала, словно и не было и вовсе этих самых чувств, что я обманом принимала за любовь. Моя жизнь на Земле оказалась совершенно пустой, бессмысленной. Вот так, одним лишь заданным глупым вопросом, меня наконец накрыло полное осознание всего, что со мной произошло и происходит по сей день.