Я опустил глаза вниз и начал жаться, не зная, что ответить.

– Из Мору он, из старшей ветви! Из-за его брата-узурпатора мы сейчас все здесь! – выдвинувшись из очереди и плюнув на землю в мою сторону, крикнул мужчина-абориген, стоявший в очереди позади.

Один из охранников, что следил за очередью подошёл к выскочившему аборигены и со всей дури зарядил ему по животу.

– У тебя не спрашивали! Быстро в строй! – закричал прибывший охранник на аборигена.

Абориген согнулся от боли, издав глухой выкрик, и после вернулся обратно в очередь, злобно посматривая на меня из исподлобья.

Солдат с блокнотом, наблюдая за этой сценой, вновь направил взгляд на меня.

– Всё верно?

– Да. – тихо ответил я.

Значит фамилия Саара была Мору? Получается теперь моё полное имя Сарров Мору. Звучит неплохо, я полагаю. Однако вспоминая, что это имя я «украл» становилось крайне горько на душе.

– Хорошо. Возраст? – продолжил солдат делая очередную заметку в блокноте.

Вроде Саару было 12… Блин я даже не знаю когда у него день рождения…

– 12 лет. – быстро ответил я.

Солдат кивнул, ничего не сказав, и записывая мой возраст в блокнот, а после, сделав какие-то выводы из полученной информации, показал рукой в направлении, где уже стояла отсортированная толпа детей, к которой я присоединился, ожидая конца распределения.

Дети, что стояли рядом наконец-то смогли осмотреть всех тех, кого увезли из деревни после битвы, пытаясь высмотреть в очереди своих родителей или родственников. Кто-то заулыбался, найдя среди толпы мать или отца, а кто-то тихо захныкал, осознавая, что среди собравшихся его родных нет. Что в данной ситуации значит одно, либо они мертвы, либо каким-то образом сумели сбежать из леса во время битвы, однако на ум всем приходил только худший, первый, вариант.

Через час с небольшим все прибывшие аборигены были распределены. На удивление, взрослым задавали намного больше вопросов, чем мне. Было слышно, что их спрашивали о их профессии, чем они занимались в деревне Риккинов и что в целом умели. У детей же спрашивали только имя и возраст. Хм…

После распределения нас повели в разные части лагеря, выделяя на группы палатки. В нашем случае по шесть человек на палатку, так как детей, в очевидно четырёхместную палатку, вмещалось больше положенного. Через некоторое время нас снова покормили, однако в этот раз кухня была более съестной и разнообразной, чем до этого. Нам выдали жидкий овощной суп и уже знакомый хлеб, однако, справедливости ради, он был не таким чёрствым и сухим, как тот, что нам давали в повозке.

День подходил к концу. Охранники в лагере приказали нам ложиться спать и я и мои пять сожителей, тесно устроившись в палатке, пытались уснуть, однако получилось уснуть далеко не у всех. Мальчик, что лежал прямо рядом со мной тихо плакал и постоянно ворочался с боку на бок, то ни дело, задевая меня локтем. И вот это напрягала меня намного сильнее, чем звук его плача, так как в этот момент я был погружен в медитацию, правя свои каналы, а его толчки постоянно сбивали меня. Благо скоро и этот мальчик уснул, и я смог полноценно сконцентрироваться.

Я уже успел привыкнуть к боли, что я постоянно ощущал при деформации каналов. К тому со временем я научился управлять маной в каналах более точно, аккуратно и эффективно. Из-за этого и сама получаемая боль стала немного слабее. Большую часть ночи я исправлял свои магические каналы, делая небольшие перерывы, когда я понимал, что больше не могу терпеть. Чем быстрее я смогу залечить каналы, тем скорее смогу вновь использовать ману и сбежать отсюда, испепелив всех на своём пути. Моя судьба ещё не решена, а значит нужно бороться! Я буду решить судьбу сам! Времени крайне мало. Я не думаю, что нас будут держать в этом лагере годами. Стоит ожидать худшего… И к этому худшему надо быть готовым.

Город Нарице. Штаб армии Штатфорта.

В красивом ухоженном кабинете сидел пухлый мужчина с лысиной на голове. На его лакированном столе из красного дерева стояла открытая хрустальная бутылка с вином. Свет от магической лампы, стоявшей на краю стола, давал свет, что, проходя через наполненную вином ажурную бутылку, превращался в десятки светло красных солнечных зайчиков.

Пухлый мужчина в очередной раз поднял бутылку и налил вина себе в бокал. В этот момент дверь открылась.

– Сир Пельгиус! – сказал вошедший, слегка поклонившись. – Подсчёт и распределение пленных риккинов закончен. Все военнопленные были размещены во временном лагере. Проблем не возникло. В плену находятся 338 человек из которых…

– Ой, да перестань ты! Положи отчёт на стол, я ознакомлюсь завтра, ночь уже за окном, не видишь? – перебил вошедшего Пельгиус.

Мужчина послушался и подошёл ближе, кладя блокнот на край стола около магической лампы.

– Марк, чего ты как не родной, садись! – сказал веселым голосом Пельгиус, указывая рукой на стул, что я стоял у стены. – Видишь это. Это Марденское. Самое вкусное, что я когда-либо пробовал. – продолжил он, беря бутылку вина в руки.