Вскоре я почувствовал усталость и сам того не понимая уснул.

– Эй ты! Жри давай, или тебе ничего не достанется! – меня разбудил чей-то голос и рука, что активно трясла меня за плечо.

Я открыл глаза и увидел перед собой кучера, что протягивает мне кусок хлеба. Я хотел было протянуть ему руку, чтобы взять предложенную еду, но конечности очень плохо меня слушались из-за общей слабости и изнеможденности. Моя рука медленно и дрожа потянулась за хлебом, однако кучер не стал ждать, когда я всё-таки дотянусь, и хмыкнув бросил кусок хлеба мне на колени, а после ворча развернулся и ушёл к костру, что развели солдаты неподалёку.

Я поднял своими, затекшими от пут и ослабленными, кистями упавший на меня хлеб и надкусил его, так как голод чувствовался неимоверный. Хлеб был черствым и определённо безвкусным, однако из-за того, что это тело давно ничего не ело, то вкус казался отличным. Оказывается, голод – это, действительно, лучшая приправа. Было очень непривычно вновь ощущать все эти человеческие потребности. Когда я был духом, то никогда не чувствовал голода и физической усталости и, к тому же, никогда не спал. Быть духом намного продуктивнее и легко…

С другой стороны, у меня теперь нет потребности в постоянной подзарядке маной. Мана в человеческом теле генерируется сама. Понятие не имею откуда конкретно она берётся, но факт остаётся фактом, теперь мне не нужно постоянно переживать о том, что мне может не хватить маны и я умру от магического истощения. Я сам для себя «священная роща» по генерации маны. Правда, справедливости ради, мана в теле генерируется во много раз медленее.

Начав есть, я почувствовал прилив сил и стал чувствовать себя намного лучше. Остальные дети, что также сидели со мной в одной повозке, жадно смотрели на мой кусок хлеба, так как свой уже доели, а я получил еду самым последним.

– У вас есть вода? – спросил я детей, что сидели передо мной.

Один из детишек медленно протянул мне большой бурдюк с водой, волоча им по полу повозки.

Я взял тяжелый бурдюк и впервые глотнул свежей холодной воды. Сухость во рту, что сопровождала меня каждый миг с момента моего появление в новом теле, мгновенно прошла.

Я поставил бурдюк рядом с собой и продолжил есть хлеб.

– Верни воду! Мне её доверил тот солдат, чтобы я распределял её между всеми. Она моя! – агрессивно проговорил мальчик.

Ну логика у него странная, однако спорить я не буду, особенно по такому дебильному поводу.

– Держи. – я подтянул бурдюк с водой мальчику обратно.

Он быстро схватил его и прижал к себе обняв и только после этого успокоился. Вот что стрессовая ситуация делает с детьми…

На улице уже стояла ночь. Повсюду были видны костры и поставленные солдатами палатки. Для нас похоже палаток не будет… Ну оно и понятно. Мы пленные, к тому же нам запретили слазить с повозки.

Так как наш кучер сидел с остальными солдатами у костра и не находился рядом с повозкой, то дети осмелели и начали общаться с друг другом.

– Что с нами будет? – спросила девочка, щеки которой были покрыты высохшими слезами.

– Не знаю… - ответил мальчик, что сидел у края повозки.

– Я слышал, что они говорили про город Нарице, мы, кажется, едем туда. – внезапно сказал мальчик с бурдюком.

– О… Нарице… Нарице! Мне отец рассказывал, он был там давным-давно, когда торговал фруктами. Кажется, у меня там даже есть дальние родственники, я уверен они меня спасут!

– А они могут и меня забрать?

– А меня?

– И меня тоже!

Просьбы посыпались от многих детей. Однако мальчик и сам не был уверен в своих словах, поэтому ничего не ответил.

– Не тупите! – внезапно прервал череду просьб голос. – Всё же очевидно… Нас всех казнят! Для них мы просто бывшие мятежники и только. – продолжил темноволосый мальчик, что грустно сидел и молчал всё это время.

– Казнят? Меня? А маму и папу, получается, тоже… - начав лить слезы, дрожащим голосом проговорила девочка, сидящая напротив меня.

– Не говори так, Тоуул! – огрызнулся светловолосый мальчик, сидящей рядом с девочкой и начав её успокаивать. – Тише-тише, не плач, Мира, нас не казнят мы всего лишь дети, они не посмеют…

– А родителей? – с глазами наполненными слезами вопрошала девочка.

– Ну… - не знал, что ответить мальчик со светлыми волосами.

– Ещё как посмеют! А твои родители… Я не думаю, что они вообще живы… Когда на деревню напали, отец повелел мне закрыться в доме вместе с дедушкой, что был прикован к постели. Я наблюдал за сражением из щели в окне. Мой отец умер, когда стена деревни рухнула, а мать… Не знаю жива ли она, но я больше её не видел… Когда солдаты ворвались в дом, то убили дедушку из-за того, что он не мог ходить, понимаешь? Они не считают нас за людей! Я не спал сегодня всю ночь, высматривая знакомых людей среди тех, кто идёт позади колонны. Моей мамы там нет и, боюсь, Мира, твоих родителей тоже… - грустно сказал темноволосый мальчик.