– Нет! – начала громко реветь девочка.

– Тише-тише, пожалуйста, тише, Мира! – пытался её успокоить сосед, однако у него это не получалось.

– А ну заткнулись! – прозвучал крик нашего кучера, что всё-таки услышал нас из-за громкого плача.

Однако девочка не переставало реветь, а кажется только увеличила громкость плача.

Кучер подскочил и быстро направился в сторону нашей повозки что-то бормоча себе под нос. Он подошёл к плачущему ребёнку и занёс дубинку, однако остановил удар полпути, так как осознал, что плакала девочка.

Кучер замялся, не зная, что ему делать, а после оскалился и сказал.

– Вы! – показал он нас дубинкой. – Если она не прекратит плакать, то можете попрощаться с завтрашней кормёжкой, ясно? – сказал кучер и направился обратно к своему костру.

Девочка сразу перестала плакать, осознав, что из-за неё все могут остаться без еды. Она уняла плач и с глазами полными отчаяния и страха начала дрожать, смотря в одну точку. Разговоры между детьми стихли.

Ужасное зрелище. Однако вопрос, что будет с нами дальше, очень хороший. Нас казнят? Сделают рабами? Просто отпустят? Первое неприемлемо, второе вероятно, а третье скорее всего невозможно.

Думаю, что ждать осталось недолго и скоро нам всем будет ясно, какое у нас будет будущее и будет ли оно вообще…

Мы ехали в повозке ещё три дня. За это время я успел исправить ещё часть своих мано каналов, приведя их в работоспособный вид. Всё это время я находился в постоянной медитациями, терпя боль от деформации каналов, однако даже так работы ещё очень много. Я всё еще не могу использовать ману. Если соблюдать всё тот же темп, что и сейчас, то каналы встанут в хоть немного правильное положение для использования маны только через тройку месяцев, если не больше. Будет ли у меня столько времени? Остаётся загадкой…

Вскоре на горизонте показались небольшие здания, а следом и большой город. Это и есть Нарице?

Город окружала высокая каменная стена, однако город намного больше, поэтому большая часть зданий была за пределами стен. Каменные и деревянные здания расходились по бокам от стены города большим пятном, к краю которого, деревянные постройки становились всё более частыми, а каменные более редкими.

В далеке виднелись небольшие домики, которые вероятнее всего были здешними деревеньками. Однако нас не повезли в сам город. Доехав близко к началу города, наши повозки вместе с пешими пленными повернулись и направились в бок, а большая часть солдат продолжила путь к городу. Перед глазами показался небольшой лагерь, окруженный частоколом. С первого взгляда было ясно, что это лагерь для военнопленных. Похоже, что теперь это наш новый дом. Возможно временный, а может и постоянный… Тело пробрали мурашки.

Доехав до лагеря, нас всех выпустили из повозок и выстроили в очередь. Ходить и даже стоять было крайне тяжело. Во-первых, тело сильно онемело из-за постоянного лежания в повозке, без возможности размяться, а во-вторых, я в целом настолько привык к тому, что я дух, что и не сразу вспомнил как вообще нужно ходить. Конечности плохо меня слушались, а постоянная необходимость держать равновесие сильно напрягала, но после я привык.

Нас начали вызывать по одному и после распределяли по лагерю. Вскоре очередь дошла и до меня. Я встал перед солдатом, что стоял с толстым блокнотом и вел запись.

– Имя? – осмотрев меня спросил солдат.

Кто же я теперь… Чьё имя мне назвать?

Сначала я хотел представиться другим именем, так как совесть мне не позволяла назваться именем погибшего друга, в теле которого, я по случайности оказался. Однако обдумав всё более досконально я понял, что лгать и, следовательно, потенциально попасться на лжи сейчас будет настоящим самоубийством. К тому же, сообщество аборигенов было относительно небольшим, поэтому все друг друга неплохо знали или хотя бы слышали друг о друге, потому если я назову фальшивое имя, то остальные аборигены точно заметят это и могут донести… А вот что мне будет за скрытие «настоящего» имени, проверять мне совершенно не хочется.

– Сааров. – спокойным голосом произнёс я.

Солдат отвёл от меня взгляд и сделал запись в блокноте.

– Фамилия? – приготовившись писать дальше, спросил солдат, не отводя от блокнота глаз.

Чёрт… А тут я попался… Какая вообще фамилия была у Саара? У этих аборигенов вообще есть фамилии? Когда я слышал чьё-то имя, то все представлялись только по имени, однако иногда Саар добавлял, что он сын Хаала. Может это и есть их «фамилия»?

– Сын Хаала. – всё также спокойно ответил я, стараясь скрыть неуверенность.

Солдат перевёл взгляд с блокнота на меня и уставился как на идиота, приподняв одну бровь.

– Я сказал фамилия! Твоя фамилия какая? Ты меня чем слушаешь? – укоризненно начал отчитывать меня солдат, жестикулируя рукой, в которой было перо.

Блин… Всё-таки это была не фамилия… Жаль, что мне не передалась память самого Саара, в этом случае всё было бы намного легче. Что делать? Назвать придуманную фамилию? Сказать, что её нет? Прикинутся дурачком?