Павел, немного поколебавшись, ответил:

– У меня есть теория, что здесь, возле портала, такое особенное место, которое связывает миры. Когда или если он откроется вновь, те, кто остался, должны будут найти дом, чтобы пережить этот момент. Эти дома станут их убежищем.

Гном внимательно посмотрел на него, его глаза выражали теперь не только подозрение, но и уважение. Он видел перед собой люда, готового сделать всё для спасения других, и постепенно его недоверие исчезло.

Строительство продолжалось, и лагерь начал расползаться по долине. Те, кто ушел на разведку нового мира, возвращались, делясь знаниями об увиденном. Многие из них помогали на стройке, привнося в работу магические или физические способности своих рас. Павел помогал каждому, кому требовалось, осваивался сам, постепенно набирая авторитет как среди гномов, так и переселенцев. Дракон внутри по большей части никак себя не проявлял в магическом плане, дабы не подставлять свой новый «сосуд» под подозрения.

Каждый вечер ученый возвращался к пещере, чтобы проверить сердце. Он чувствовал, что оно живет своей жизнью, что магия внутри него дышит и пульсирует. Дракон каждый раз напоминал ему, что это временное решение. Им необходимо найти другой способ подпитки сердца, и на это у них имелось не так много времени.

– Поживем – увидим, – пробормотал Павел однажды вечером, стоя перед пещерой. – Возможно, мы сможем найти иной путь. Путь, который не будет столь жесток и циничен.

***

Голод, слегка затихший к середине лекции о драконах, к ее окончанию вернулся с утроенной силой. Казалось, что мой желудок превратился в бездонную яму, требующую немедленного наполнения. Как только я добрался до столовой, началось настоящее пиршество. Мое тело требовало топлива, словно кто-то включил в нём режим безумного потребления. Тарелки с кашей, жареным мясом, овощами и даже сладкие булочки исчезали одна за другой в бездонной пропасти моей утробы.

Несколько студентов, сидевших поблизости, переглядывались и тихо посмеивались, перешептываясь: «Да он, наверное, дракона внутри кормит!» или «Смотри, как бы не съел и стол вместе с тарелками!»

Я слышал их шутки краем уха и чувствовал, как жар заливает мои уши. Но, если честно, мне было не до подколов, мой желудок требовал свое, и я ел с таким усердием, что мог бы конкурировать с Робином Бобином. Пусть смеются, я всё равно не остановлюсь, пока не накормлю эту черную дыру голода. Я сам не понимал, как это возможно – никогда раньше не ел столько. Моя цель проста: накормить волка, который внутри требовал энергии.

Когда тарелки опустели, я наконец-то почувствовал облегчение. Стол стал напоминать поле битвы после сражения – куча посуды, остатки еды и мой тяжело дышащий вид. Протерев рот салфеткой, я выдохнул и потянулся. Долго наслаждаться сытостью не удалось – по громкой связи голос Торбина, завхоза академии, велел мне срочно явиться в преподавательскую.

Огромный кабинет с высокими узкими вертикальными окнами к моему появлению превратился в филиал нашего любимого с Майей горячего источника. Отопление прорвало, и горячая вода уже начала подбираться к дверям. Торбин, красный от злости, стоял посреди учительской и бросал в мою сторону гневные взгляды. Видимо, моя скорость прибытия его не устроила. Он указал на источник бедствия – толстую металлическую трубу, из которой с шипением вырывался кипяток. Благо вода на полу успела остыть, и я смог подобраться к разрыву, уклоняясь от жалящих струй пара.

В панике оглядываясь вокруг, я заметил на спинке стула что-то серое, напоминавшее ткань. Не думая, я схватил это и обмотал вокруг трубы, перекрывая травмоопасный поток. Каким-то чудом удалось повернуть старый вентиль на входном узле в углу кабинета. Я с облегчением выдохнул и, вернувшись к прорехе, стал разматывать тряпку с трубы.

Рваная трещина на цилиндрической поверхности напоминала миниатюрное ущелье. Я осторожно водил по ее краям пальцем, раздумывая, как поступить. Наложить жгут из обрезка чуть большего диаметра или заменить трубу целиком?

Вдруг я почувствовал, как в животе что-то завибрировало. Сначала я решил, что это съеденное дает о себе знать, но внезапно всё стало серьезнее. Я не понимал, что происходит, и зарождающая паника выдавала максимально драматические версии. С неожиданным треском из моих пальцев выбилось электричество, заполнив воздух запахом озона. Словно обед не просто насытил меня, а наполнил какой-то дикой энергией, которая теперь начала вырываться наружу. Край прорехи раскалился, и прорыв, следуя за движением пальцев, начал спекаться, словно кто-то невидимый действовал сварочным аппаратом. Я, разинув рот, совершенно не понимал, что происходит, но не мог остановиться. Через несколько мгновений всё закончилось, а труба радовала взгляд аккуратным сварным швом.

Торбин, к счастью, ничего не заметил – он был слишком занят осушением пола от избытка воды. Гном достал небольшой артефакт в виде медного жезла с выгравированными рунами и провел им над гладью. Вода начала стремительно испаряться, оставляя клубы пара и насыщенный запах сырости. Он открыл окно на проветривание и кивнул мне, буркнув что-то про «молодежь, которая уж слишком быстро учится». Я же, ощущая в груди дикое возбуждение от того, что так лихо справился с задачей, лишь улыбнулся, надеясь, что никто не заподозрит ничего странного в моей работе.