— Это те, кто остался, — произнесла Тина. — Все остальные мертвы или сбежали. Их было гораздо больше.

— Хорошо. Анатолий, сможешь взять часть себе? — посмотрел на мужчину.

— Хочешь разделить их? Хорошая идея. Я так понимаю, что ты хочешь в ближайшее время что-то масштабное сделать и лишние руки нам не помешают. Думаю, что человек сорок могу принять.

— Пойдёт. Тогда сорок отправлю ещё Зарецкой, двадцать Вадиму и двадцать возьму я.

— А с чего вы взяли, что мы хотим отправиться с вами?! — в толпе поднялся один из мужчин, одетый в чёрные штаны и серое пальто.

— А у вас выбора не останется, — пожал я плечами. — Земли Рода Устиновых будут преданы огню.

Татьяне Романовой не составило труда узнать о том, что случилось с Михаилом Крыловым. Среди его людей остался один из тех, кто был ей верен. Правда это не дало понимания, куда тот пропал.

Но даже этого вполне хватило, чтобы понять, что Сергей предпримет дальше. Он слишком ценен, чтобы терять его так глупо, позволяя другим напасть на него. Поэтому Татьяна собрала группу и сейчас её дирижабль на полной скорости мчался в земли, разделяющие Устинова и его союзников.

Попутно девушка прокручивала в голове разговор с отцом. Как оказалось, человек, который должен был отвечать за награды — в итоге сбежал в Америку. Как это вышло? Сейчас уже не узнаешь. У него был допуск в предхранилище и он этим воспользовался.

Вот только в семье все понимали, что эта история шита белыми нитками и за этим стоит кто-то из приближённых к императорской семье.

— Госпожа, мы приближаемся, — отчитался Нарышкин.

— Отлично. Сажайте дирижабль прямо посреди дороги.

Приказ был исполнен и вот, летательный трёхпалубный аппарат закрыл собой всю дорогу поперёк.

Принцесса вместе со своей гвардией вышла наружу и села на поставленный на дорогу стул, по направлению к скорее всего приближающимся двум баронам.

Ждать ей пришлось недолго. Буквально минут десять и впереди показался кортеж из военных грузовиков и легковых машин.

Подъехав, они остановились и из них вышли барон Меркулов и барон Земский.

— Принцесса, — произнёс Меркулов. — Какая встреча! — оба барона склонились. — Позволите нам проехать? Мы очень торопимся.

Татьяна посмотрела на них и улыбнулась.

— Увы, но не могу.

— И почему же? — удивился Меркулов.

— Потому что я просто не могу вас пропустить, — прямо заявила она.

— Со всем уважением, принцесса, — Земский вышел вперёд. — Но у нас случилась чрезвычайная ситуация и мы очень торопимся.

— Вот как, — Татьяна покачала головой. — Понимаю, но и вы поймите меня. Эти современные дирижабли такие капризные… Не взлетает. Мои техники трудятся, чтобы починить его. Сколько это займёт по времени? Я не знаю. Так что вам стоит поехать в объезд.

Лица баронов помрачнели, но они понимали, что ничего не могут сделать.

— Всего доброго, ваше высочество, — поклонился Меркулов, а вслед за ним и Земской. — Мы пойдём.

Конвой развернулся и поехал в обратном направлении.

К принцессе подошёл Нарышкин Андрей и усмехнулся.

— Госпожа, юнец перед вами в долгу.

Однако Татьяна не разделяла его радости.

— Как бы не наоборот, Андрей Викторович, как бы не наоборот, — она покачала головой. — Ещё затаит на нас обиду, что мы лишили его новой добычи.

Принцесса не могла поступить иначе. Сергей ей нужен, да и тотальную войну между четырьмя Родами предотвратила.

— И что? — он хмуро посмотрел на меня и вышел из толпы.

К нему пошёл один из бойцов, но я поднял руку, останавливая его.

— И что, значит? Я так понимаю, что ты совсем не против сгореть вместе со своим Родом? Уверен, что понимаешь, о чём говоришь?

— Всё верно, — мужик подошёл поближе и посмотрел мне в глаза.

— Мне нравится твоя храбрость, — я улыбнулся и посмотрел на Анну. — Удовлетворишь просьбу храбреца? — подмигнул ей.

Она некоторое время смотрела на меня, а потом кивнула. На её руках вспыхнуло пламя, и она направила его на него, создавая вокруг мужика огненный кокон.

Он сначала смотрел на нас нахально, но когда Анна увеличила градус пламени, то сразу же закричал и попытался выбежать из кокона, но у него ничего не вышло. Он метался из одной стороны в другую.

Когда он был «готов», я произнёс: