Всё время нахождения в пещере я чувствовал смутно знакомое ощущение.

Что тут?

Гулей становилось больше, но рыболюды и не думали менять тактику, хотя практика показывала, что перспектив меня убить таким способом нет.

Что же тут в скале? Что меня смущает?

Пещеру сотряс удар. Ага, значит всё-таки придумали.

Я на пару секунд покинул безопасное пространство мутной от крови воды пещеры.

Враг притащил существ, похожих на громадных десятиметровых светящихся розовым медуз, которые вздрагивали, вспыхивали, генерируя энергию в пучок, шарик, который летел в моём направлении и при попадании в скалу взрывался, откалывая от неё кусок.

Сама скала окружена большим и плотным кольцом воинов армии Вангбрена, так что я поспешил юркнуть обратно.

Я наконец-то понял, идентифицировал своё ощущение.

Внутри скалы жил еле заметный уголёк вулканической активности, пробивающейся только тёплыми потоками.

Как замерзающий доисторический человек, который тянется сквозь тьму пещеры к последнему робкому угольку, чтобы раздуть из него костёр, так я активировал навык жрец вулкана и обратился к слабенькому источнику вулкана.

Вулкан — штука прикольная. Я понимал, как получилось, что одинокий шизофреничный гном Джаакс устроил апокалипсис в своём мире. Вулкан даёт энергию, даже такой слабый, но даёт, забесплатно, бери — не сгори. Жрец преобразует её в ересь, если при помощи алтаря (у меня его нет) или в ману. Энергия вообще может быть преобразована из одного вида в другой, главное прибор, в данном случае себя, не спалить.

Недавнее общение с миллиардами единиц чужой боли и ощущений сделало мои энергетические каналы невероятно сильными.

А получая энергию, её можно вернуть вулкану, управляя его развитием. Как если бы костёр мог сам давать костровому дрова и их можно было бы реинвестировать обратно в костёр.

Так и сейчас раскачивал, расширял и разжигал вулкан во всё более и более взрослую версию самого себя. Поток магмы рванул наверх и столкнулся с холодной водой, что вызвало землетрясение.

Мои враги не заметили этого изменения, азартно занятые разрушением скалы, посчитав это за результат своих трудов. Но теперь вулкан дарил мне несколько тысяч единиц ману в секунду.

Я заполнил магический нагнетатель до краёв, а потом извлёк на неровность пещеры Мёртвую звезду.

Некротическая энергия пошла во все стороны, но армию врага не поразили, потому что те были под защитой алтаря, но… Тут же сила против силы.

Я взялся за Мёртвую звезду и закрыл глаза, начав управлять её потоками, как делал это в мире Хеймур и прошёлся по рядам армии врага, продавливая алтарную защиту и во мгновение ока превращая их в умертвий, в том числе высокоразвитых.

Враг дрогнул, заметался, а я всё сильнее и сильнее расширял потоки атаки, охватывая поражение на километры и превращая всех в покорных мертвецов, а потом переместил направление воздействия ближе к Алтарю.

Фиолетовые медузы были в пределах тотальной, как им казалось, защиты Алтаря, но мне удалось вдавить её границы на сотню метров, и они сдетонировали, взорвались, как гроздь глубинных бомб.

Армия врага бежала ближе к Алтарю, а те, кто не бежал, начали сражаться со своими недавними товарищами. Кругом творился мир, дружба и взаимная аннигиляция, всё как я люблю.

— Леонид! Сдохни, тварь, ублюдок!

Это надсадно орал местный божок.

Поскольку травить Звездой было некого, со скуки я обратился к вулкану, активно расширяя каналы движение лавы.

Да, лава уходила вверх, но её место заполняли новые жидкие раскалённые потоки. Самое сложное было в том, чтобы магма не попёрла ко мне в пещеру.

— СДООООХНИИИ! — звучал над океаном, сразу на нескольких воспринимаемых частотах голос недовольного бога.

— Пидорас ты водяной! — ответил я, — А выйди сам на сам, разберёмся как пацаны.

Царь Леонид инициирует одиночный турнир против бога Вангбрена.

Турнир отклонён. Система штрафует бога Вангбрена на 1 000 000 опыта и понижает уважение на 2.

Я расхохотался.

— Ссыкло водоплавающее!

Тем временем вулкан становился всё сильнее и сильнее. А я, насколько это возможно, наполнял энергией саму по себе Мёртвую звезду. Пару раз я ещё шмальнул из неё, но в целом армия врага ушла в глубокую оборону.